Подборка на премию «Цикада»
ПЕСОК
Мои руки такие сухие,
потому что я делаю фаерболы
катаю в ладонях, формирую, будто снежки,
и всю жизненную энергию устремляю
по венам воздуха в пасть врагу
красные стебли метаэссенции глажу
провожу руками по загривку жизни
я на войну отправляюсь, на лёгкие игры
седло подо мной – колыбель гепарда
естественность нежную этого ритма
не растащат вовеки сиреневые птицы
не пустят на энергию для неосознанной жизни
и вот мы победим свои травмы,
застроим заводами наши планеты:
в жасминовом невыразимом дыме
поплывут на запад все наши мастерские
чума не проникнет в наши окна
радиация не поглотит амбары
ребёнок не наденет противогаза
жирные осы в грушёвом варенье
не утонут
а у нас в карманах нефтяные деньги,
в нас – кровь земледельцев, охотников и бандитов,
наши стихи – замёрзшие реки мыслей,
мы по ним пустили пьяные караваны
с макаронами, сигаретами и войною
наши юноши (горящие глаза, нервные скулы) голодные бомбы в рюкзаках прячут,
девушки наши (обветренная кожа) научились пользоваться винтовкой
родители положили в дорогу варенье,
учителя рассказали об устройстве смерти
и вот, мне снится: в желтизне светофора,
мигающей ночью, как в нимбе, ты выходишь
на рельсы – браслетами швы затянулись, –
вся в бинтах, шелестящих под чёрной олимпийкой,
пахнешь зимним выбросом цинкового завода,
кабинетом, где ставили мне уколы,
и муку ржаную, тростниковый сахар,
песок расбрасываешь рукавами
песок, нагретый болезнью, хлебом,
заполонивший мне и людям
глаза, карманы, обоймы, сосуды,
ранки на пальцах, следы на шее
мы покурим и посмотрим на то, как
свет пришёл, но не видно солнца
серый свет, преломлённый морем
воздуха, сжатого холодами,
эхом взрыва,
под этим светом
пепел стягивается в деревья,
застывает, сухие листья
сжав цепочкой случайных генов,
делает маленькими плодами
в сером свете (не видно солнца)
спит захваченная столица
спят руины (жилища мудрых)
электричество засыпает
ты заходишь внутрь главного храма,
отдаёшь приказ – обнажаешь стены,
поджигаешь золото и кумиров,
из свечей, огня и мясного дыма
вырастает трон – ты в него садишься
возникает солнце – кинжал в ладони,
я тебя увижу – в песок упаду глазами,
снег буду пить, травою закутаюсь, стану почвой
стану землёй, буду молчать, выталкивая на поверхность
блестящие пузыри кустарников и цветов
ПРОКЛЯТЫЙ МИР
«Со смертью этого персонажа нить вашей судьбы обрывается. Загрузите сохранённую игру, чтобы восстановить течение судьбы, или живите дальше в проклятом мире, который сами и создали».
два года назад я нашел дверь
сорвал печать
и услышал голос
теперь блуждаю
в проклятом мире
в мире открытом
где ветер свободы
сжигает тело
я словно приплыл
к берегам Морровинда
создал персонажа
выбрал монаха
он дерётся голыми руками
вместо брони простая одежда
он бегает между пепельных склонов
и пьёт ежечасно странные зелья
и на каждом повороте
монах умирает
и снова родившись
бежит туда же
каждый шаг уподоблен смерти
каждый враг отнимает время
основной сюжет
навсегда утерян
и вот он выполняет мелкие квесты
переезжает из города в город
с прилавков Вивека ворует предметы
в Балморе зачищает шахту
его удары проходят сквозь врага
как сквозь призрак
скальный наездник его добивает
умирая, монах падает на тусклую землю
вместо неба видит экран загрузки
в каждом городе его ожидает стража
каждый предмет он украл у торговца
проклятый мир сам себя наблюдает
он отравлен чёрен и полон света
он рождает ветер и меня толкает
в туман войны
в далёкие земли
в объятия пропасти за платформой
в ползущий термометр перезагрузки
раскрывается чёрная карта мира
постъядерная пустошь до горизонта
выходец из убежища не находит фильтр
люди похоронены в подземном доме
человечество становится единым телом
окуная в чаны людей превращают
в супермутантов
сильных и бесплодных, способных купаться
в смертельных лучах нового мира
коллективный разум вспыхивает и ноосфера
исчезает как взрыв в полуночном море
***
стихотворение, написанное прямо сейчас в маршрутке
ничем не отличается от обычного стихотворения
разумеется, кроме фиксации самого творческого акта
да и это уже мейнстрим и конвенция
поэтому я забываю об изначальной идее
и просто пишу: вот голландский флейт с белым парусом
покачиваясь тащит груз: шерстяную одежду и золото испанской короны
вот солнце заходит и вода окрашивается
цветом жёлтого тюльпана
вот тюльпан красный и его уже срезали и луковица
употребляет энергию, чтобы произвести на свет новый стебель
вот стебель существующий заранее и не видящий себя
и крепкая мачта, которую уже произвели и её ствол, который издаёт скрип
разносимый эхом на зимний лес, где мы с тобой не встретились
но тем не менее, это посвящение
пьсьмо в бутылке, которой нет
человеку, которого я ещё не обрёл
но уже потерял
прошла вселенная с тех пор, как я видел этот дом
и смотрел далеко вверх
и далеко с самого верха этого дома
был виден лес
обрамлённый в перспективе серой девятиэтажкой
как крепостной стеной
в прошлой жизни я бродил по лесам
и звал тебя по имени
и мы ели и спали на природе, взрастившей нас
и росли вместе друг с другом
и вместе с нашим лесом
пока однажды не вошли в сад
и не стали работать на его хозяина
который платил нам едой, которую мы никогда не видели
а потом наливал воду
красную солёную или сладкую воду
чёрную, густую воду
и мы пили её, пока не стали теми, кто мы сейчас есть
и мы забыли друг друга так, что встретившись взглядом
спросили друг у друга: кто ты?
и разошлись в два разных города
и вот я иду по городской улице
и пишу
вокруг меня тьма, разбавленная фонарями
я сел не на ту маршрутку
и теперь мне придётся прогуляться
я забыл, что писал до этого
и не уверен, что обращаю внимание на происходящее вокруг
потому что пишу
впрочем, как и обычно
ах, вспомнил
я писал тебе
вспомнил и теперь улыбаюсь
иду и улыбаюсь, как дебил
да я и есть дебил
что тут греха таить
у меня расслоение мозжечка
помнишь, как мы гуляли?
я припоминаю тебе это
как припоминают о хорошем сентиментальные безнравственные люди
чтобы заретушировать перед своими жертвами то плохое, что они сделали
я знаю, тебя не проведёшь
потому что ты сейчас не только в моей голове
но и в моём сердце
и ты как злое божество херачишь в меня рентгеновскими лучами
которые я представил фиолетовыми
и моя плоть шипит, как на другой планете, близкой к солнцу
хотя на самом деле мне холодно, как на Луне
а значит и тебе может быть холодно
я знаю, что нам вместе холодно
потому что мы в разных мирах
в разное время
может быть, потому-то нам и холодно, что мы совсем порознь
всё, мои пальцы болят от холода
выкладываю в сеть
МЕТАФИЗИКА УРАЛА
на Урале темно, и закат моих глаз
в пограничное время сквозь город больной прорастает
ледяной городок загорится в назначенный час
и взлетит, как имперский линкор, но никак не растает
на Урале темно как в драконьей большой голове
где открыл ресторанчик мой добрый восточный знакомый
сквозь неё, как латунь, звуком всхлипа кричит соловей
генеральская дочь, будто лань, бродит в зарослях комы
темнота, темнота слаще смерти завёрнута в небо
и земля надо мной расступилась, когда я завис
на истлевшей сосне цвета жжёного горького хлеба
на Урале темно и предметы не падают вниз
мне приснился Урал, словно дом, состоящий из окон
с голубой тонировкой и запахом клея внутри
здесь ведь нет ничего, кроме входа в чернеющий кокон
и цветистых камней, я привёз их тебе, посмотри
***
провинция сугроб некрофилия
и небоскрёбов лилии во лбах
о солнце мертвых ты моя Россия
о солнце бездны
матерь нерождённых
сиреневая точка в темноте
в отдельных залах пепельных селений
в палатках и на газовой плите
расплавлен мир воздушных накоплений
мой рыжий друг прекрасный пейзажист
допив зелёнку задержал дыханье
зелёным выдохнул и весь пивной квартал
нарисовал на затаённом плане
в окне смеётся и гудит
земля чумного парохода
желудком граммофон завода
цветное облако цедит
весь день пропал
как отлетевший лист
я понял: бог таится в дым-машине
нажав на кнопку, ты начнёшь игру
этюд на смерть
на близость
на картине
мой друг мешает холод и жару
ОРАТОРИЯ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЯ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЯ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЯ ПЕРСИКОВ
в голубых фонтанах нежности разлагается
семь невесомых ом
водяными кольцами переносиц
уходят они за горизонт
глитч глитч повороты веком
глитч глитч мама нас глючит
флейта из фаллопиевой флейты
уточка в клюве мне дала ягоду
клубятся взрывы голубой плазмы
клубятся пожирают разум
ом ом ом
пожирают всех своих мам
добро ты дала мне свой ключик
да и просто за полем гаснет
одымляется камень волшебный
покачиваются колокольчики
зеркалок на тесьме
драконы слоны переходят небо
и просто не дышат
ОРАТОРИЯ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЯ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЮ ПЕРСИКОВ
поющая пирамида!
кольцо конуса прожжено планетой!
растянутые кривые лучи на поясе
и только мы с тобой
мы с тобой здесь
тёплые цвета
глубокие тени
венки верлибров
на голых твоих руках
уютное оцепенение слушать онлайн
тайна шёпот замок из тайн
и мы разрываемся фиолетовой
молнией в персиковых простынях
персиковых плывущих простынях кришнаитов на Трубной
цветные ленточки колышутся на ветру
жизнь это сон а во сне я вообще не умру
восточные реалии святочная эмаль
скольжение на ковре ты смотри
ОРАТОРИЯ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЮ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЮ ПЕРСИКОВ
я младенец глубоко в траве
пульсирую древесным соком
я оживаю в цветке всякого корня
и всякого грешника
и в глубине блять скворечника)
пхахахапхахах))
реально нормально
петровы в трипе и вокруг него
две снегурочки и две ёлки
екатеринбург это исландия наоборот
горы стада яков и лам
Лаков и Ям
братья-изобретатели
друзья-любовники
очень изобретательны
сконструировали вот что:
кларнет в заднице на колёсиках!
почему это так смешно?
надеюсь Миша меня не спалил
звездопады дымящихся звёзд
запаздывающихся в земной
синей картонкой ночное небо с отверстиями
одно и то же одно и то же
а я спортсмен
я спортцмен
лучи безумия в осеннем поле
сквозь ржавчину мёртвого грозовика
мультик стеклянный из мультиков
перезарядка через резиновую трубу
ангел твой мыльный
в бензиновом летнем гробу
красный луч на руке
щётка в грузовике
вот мы в слоумо перебегаем поле
полностью голыми
и нам светит солнце
и старушки-щётки падают на цветы
и разбитые очки
окна магазина оптика
почти смерть
здесь, на Таити
второго числа
куда меня мама вообще занесла
на земле земли песню песней пою
а значит и земля эта всех земель
и песня эта всех песен
и запястья твоих запястий
тоже всех
есть добрый запретный плод
от доброй смоковницы
и доброй коровы
и ягнёнок с семью глазами
в зарослях блеснул шерстью
а значит что и кроткий из кротких
курит больше всех
и наследует землю
и на песке тростнике и глине
земли этой страны деревенской
я пишу
и пишу
и пишу
ОРАТОРИЮ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЮ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЮ ПЕРСИКОВ
.
*бонусный трек:
да
это мы это мы
крысы отшельники пилигримы
блаженные весёлые дураки
шагают в зеркальную бездну полей
гонят по вене меланхолию боли
растворяют соль
въезжают на розовом Nissan Micra
и обстреливают кондитерский магазин
дождь из фантиков
у прилавка застрелен булочник и поэт
Вадим Бантиков
и Андрей Сантиков
на экране:
тыквенные пироги медные пороги
васильковые тапочки на дороге
ларьки
боги
не видно ни зги
литература это филиппов стариков и айги
