Ледяной слепок снимают с листа

***

Таящийся слог! я побываю здесь,

но тебя здесь не будет, ты тающий, ускользающий

диссипация, скажет физик, но это сип

скрылся с места – криминалист, только это смесь

выхлопные газы захлопают загогочут

в горле защиплют – но это взвесь

на пробу взятая и отринутая; немного

тяжело и грустно водить не встречая слога

все же я побываю здесь

***

Слово, ты успеешь на следующий поезд и проследуешь

над волнистой местностью, поросшей рейнутрией и борщевиком.

Раньше ты думало, что безбарьерная контрацепция мира

не допускает сбоев, иначе повсюду маячили бы

гибриды дорог и столбов, телефонов и рук, контагиозная магия

наслаждалась бы местью за развенчание деда мороза,

а теперь ей и вправду время смеяться – но добрым смехом:

инвазионные виды латают связь; капитан борщевик,

исходя едким соком, стягивает перерубленные саперной

лопаткой роскомнадзора кабели. Все очень медленно.

Музыку не скачать, но раздел философии на либ.ру

остается к услугам. Слово, ты медленно, моноширинно

поползешь по горизонтали. Раздел поэзии тоже там.

Аполлинер, Дю Белле. Есенин. Дайл-ап на счастье.

***

стены панельки молчат по-разному

после галича и золотой бричмуллы

после нирваны и найн инч нейлс

после обысков, разумеется, тоже;

звуки какое-то время блуждают

в тоннелях многопустотных плит,

высыхают плющом вокруг арматуры,

погибают, уткнувшись в ампулы с цезием

и снег, ежегодная манна пранкера,

и кошачий корм весенней земли

ничего не слышат снаружи, и значит,

по праву находятся в космосе

***

Глянь, ледяной слепок снимают с листа

лист вощаной, американский, разработан на случай суда

слепок растает, и можно обкислороживать те места

что обморожены форс-мажором, камеру вот сюда,

дальше в потоке афганский ужас и дикий кот,

белая тётка вопит, чтобы менеджер стал как лист

перед травой, у кого сильнее иммунный ответ,

тот перед выдохом пара останется льдист

***

День приятный, как билет

невозвратный, как скелет

застекольно чистый, как

протокольных чисел мак

на глазури, как зрачок

на лазури, как лучок

на участке, как пальто

из химчистки, как ничто

Из последней запятой

льются бредни шапито

нитью тянется надой

в листьях вянет шепоток

тонет хлипкое не то

то ли рыбкою блазнит

день продавлен в решето

день приятен день размыт

как простейший силуэт

как рассеявшийся свет

в дальнозорких колбах, как

слишком долгий полумрак,

как дыхание в строю,

как механика в раю,

донеслось в конце его:

вам поклон из ничего

***

Жизнь, проведённая

в пригородных пересадках,

и умевшая видеть магию

в столбцах и прочерках расписания,

перегрузившая свой багаж

через время, с малого на мцк,

принявшая к сведению мцд,

часть себя раскрошившая

птицам на полустанках.

Птицы те раскрасивые,

неприметные, стелс,

после зимовки голуби

на честном слове и на одной ноге,

ко всему привыкшие, доброе слово

курлычащие: доброе утро,

доброе утро,

или ночные рельсы, проброшенные

апеллесовой кистью к астрономии семафоров

Вот: работа в обсерватории, заговор

с проводами, которые держат

луну на лету в пути,

и ни крошки дерзости, тихая служба

с оформлением по СТО,

час-другой ежедневно – отчёт за отчётом

в нерецензируемый журнал,

и за выслугу только радость,

и доброе утро, доброе утро