Отчаяние как невозможность
ER BEWEGT SICH DOCH
кто-то гав китоголовый ботинкоклювый
великан пеликанович
шапокляк
цаплеобразный и почти безобразный
зато
безотказный
африканец прямоглядящий голубой бинокулярный задумчивый
розовоглаз
куда ты новонёбный в поисках какого
неба
крокодилоед беспощадный вымазанный
говном
и пеплом стойкий как
оловянный
***
гулять у реки
с чужой женой беглянкой –
писать такие
#ДЕНЬРАДИО
полжизни провёл погружаясь над хриплым кофе
в функциональное поле пустых колебаний –
беспроводной передачи знаков и символов на неконтролируемые расстояния
посредством электромагнитных волн –
хрипел из заводской радиорубки
будил левитаном корпоративного радио клерков транснациональной компании
и в какой-то там космос
валился как шорох
так и теперь – только с голоса так же –
без перерыва
***
М. Ш.
ты неуязвима как натянувшая лук
выгнувшись клокочущей в ледяной рубахе на весь параллельный алтай
непобедимой хордой
призывным гонгом на бой альфой и омегой всяческой песни во славу
пробуждения
схватки без устали задыхаясь и
ахая
***
скелеты листьев всплывают из-под воды
помутневшие стёкла серых историй
выуженных из речки умирающего леса
прячущейся от близоруких глаз
обречённых на вымирание теряющих всякие свойства
существ всё меньше поддающихся определению
вымываемых из очертаний
уже прозрачнее прозрачнейших
КОРШУН
расправив матерчатые
точнее хлопчатобумажные или скорее
пергаментные
а может просто крашеный сепией рельефный картон
но точно не бумажные полотенца
промокательную бумагу
он выписывает геометрические фигуры
охоты за лёгкой добычей
наблюдая с неба цыплят во дворе у реки
воздух его держит в щепоти
водит кругами так что кажется что тот
планирует самостоятельно почти невесомый
и совсем как настоящий
действие о котором когда-то говорили парит
как маленький мальчик водил в пространстве
бумажный самолётик
преодолевая сопротивление ревущей материи
бестелесного ужаса
свиста неистовых
задувающих в уши всё что услышали
на той стороне
***
серое солнце субботнего полдня
август зевает
смотрит в окно вдыхает пряности жаркого лета
отдающие лёгкой гнильцой
киснущей паданки листьев и влажной земли
тянутся ровные тени по бордово-бежевым плитам
от сохнущих тополей во дворе элитного комплекса
с охраной на въезде
вертлявыми камерами по периметру
отгороженного забором от остального города
от городских оборванцев алкашей с района сельской голытьбы
притащившейся ни свет ни заря на попутках
мальчик толкает качели с маленьким мальчиком
с очень прямой спиной и худыми плечами
в которые тот ушёл с головой
с нахлобученной по самые уши бейсболкой
вцепившись в поручни
но вот их окликает мать из окна на седьмом этаже
и старший отважно тормозит движение твёрдого в воздухе по опасной дуге
подаёт младшему руку
и тот прыгает на землю задержав дыхание
а когда они бегут к подъезду
над их головами проплывает тяжёлым урчащим шмелём самолёт
с тем кто пялится на них полузакрывшимся глазом
в иллюминатор
ЛЮБОВЬ?
для кого-то может быть и свистящее на сквозняке существо
в лопающемся от света шелеста бульканья лепета
пузыре надувшемся до изнеможения
дрожащем в тягучих коленках
с приторно скользким сосущим под ложечкой бесконечным падением
разгорающимся во внутреннем зареве сиропа
а для дикарей из парусиновых восьмидесятых
ревущая в марте
худая обглоданная гнидами ободранная когтями
со свисающей серыми клочьями шерстью
разевающая чёрную пасть с гнилыми клыками
шатающаяся от ненасытной тоски
помешавшаяся от бессонницы медведица
которая тем и жива что вломилась
в сарай на окраине
и давай драть орущую от ужаса выпучившую глазные яблоки гадящую
под себя корову
разрывать брюхо вываливать коралловые кишки
выламывать рёбра крушить хребет
вгрызаться в бьющуюся током
колотящуюся в предсмертном ритме похлеще твоих буйных шаманов
тушу
галлюцинирующих по континентам
между видимым и невидимым твёрдым и текучим
ледяным безвоздушным зависшим в состоянии невесомости
и грохочущей о барабанную перепонку горошиной
единственное что не даёт взорваться зарёй помешательства
шмякнуться о тугую тоску
гудящую в тебе стеной
зажмурив глаза раззявив рот со всей дури
всмятку
***
весь день всё валится из рук
не понимаю ничего
а это прекратился звук
а это из куста без рук
вывёртывается нечет чёт
и так вот-вот и ну качнёт
не понимаю ничего
как вот из этого чего
весь день всё валится из рук
выпрастывается лицо
9 июня 2021
ПАМЯТИ В. Б.
***
медленно
без боли
выходишь из пор
разинув рот
как пар
без малейшего запаха
единой капли
стыда
за то что с нами было
что стало
раздуваясь самим монструозным с пустыми щеками надуваясь месопотамией
вот только кто это
из нас
ты это
или
я
ОТЧАЯНИЕ КАК НЕВОЗМОЖНОСТЬ
в дверь прямиком вот и увидал
отчаяние шевелящее губами
и огнь разумеется лазури
как эхо и невозможность
произнести то что никогда не было произнесено
ни той
в намокшем платье обернувшейся на полсекунды
в ослепительном повороте оконных
ни кем-то ещё
по крайней мере в пространстве мысленно обозримого
вслух
ЗА ПРЕДЕЛАМИ БУБНА
у нас за окном настоящий нью-йорк
почему нью-йорк
потому что скулит как нью-йорк
приговорён к расстрелу
истошно заходится в вопле завывая сиренами бьётся тревогой в вертикальные
стёкла и сталь
долетает до нас
а мы на шестом этаже
пялимся в панорамное окно бутылочного цвета
что твой человечий аквариум
и хоть бы хны
повседневный и всенощный голливуд
для тебя и меня
зайцев с оборванным ухом
пухлым носом поводим туда и сюда
подёргиваем подбородком
подрагиваем губами
и вдруг ни с того ни с сего визг во всё горло
на радость лисам и совам
лунным собратьям и прочим парящим
лупящим что есть сил по барабану на весь неосязаемый
космический
барабанящим в бубен бесконечного звука
выдувающего всё что под силу увидеть и осознать
и всё остальное
лепящего самим же собой всё что слепить невозможно
разве что
слыша как будто бы там за пределами
бубна
всего что гудит за пределами этих пределов
там
где нет ни пределов ни звука ни бубна
ни
конечного ни бесконечного
а только протяжное О
выпуклым знаком
незрячим
но
ни кольцом ни волной ни лучом
гнущееся
как выдуваемое
АЭРОДИНАМИКА
вращается вьётся цепляется не разжимая рта
эхолотом взвинченной ноты
уже сорвавшись в смертоносный вихрь
над ошеломлёнными брусьями
глотает всё что швыряет упругий живот
загорелого воздуха
пуляет планета
выблёвывают законы физики опрокинутой турбулентности
круче невидимой пляски айфона
невозмутимая 1.00
разлетевшаяся под монреальским куполом
в предчувствии тех кто внизу
маленькая румынка подстреленная из водяного пистолета
ради сожжённого старбакса сэндвича с тунцом
МАТВЕЙ
перезимовал в правой ушной раковине
отоспался свалял из серы кафтан и вывалился
во время утреннего чаепития
в ту самую секунду как некто подносил ко рту чашку с выщербленным краем
и шевельнул челюстями
всю зиму и половину весны
набарматывал свитки полуслепых шуршащих речей
книг
ворочал по ночам скрежещущими желваками
перемалывал непроизносимые максимы
куда он делся
или замучили сквозняки
со свистом протискивающиеся в катакомбах слуха тужащиеся
от собственной сиволапости
мужские жуки чужих звуков
или убило то что любимая взяла привычку шуровать в ушной раковине
ватной палочкой
раковина опустела
мёрзнет на солнцепёке
и асбест как белая комната с пустым окном
без рамы и стёкол
набухает пыхтя
выдавливая любую возможность матвея с его шебуршанием
шорохом
сухими речами
о чахлых
и трепыхающихся
***
всегда есть только один пейзаж где особое расположение
зловещих оранжевых огоньков
какого-то отсвета
мягкой гряды уходящей под изнанку то ли облаков то ли светлых
расплывающихся чернил
и едва уловимой гармонии встревоженных гор
или скорее иллюзии гор
заставляет скакать из стороны в сторону
по площади
в ту же самую минуту внезапно рушащегося города
всё время держа в уме пронзительную мысль отыскать ручку
и белый лист бумаги
а может смартфон
чтобы записать это особенное расположение элементов
или хотя бы сделать снимок гибкого ребуса уходящей натуры предвещающего
то
что уже происходит
– вот прямо здесь и сейчас –
на глазах толпы мечущейся от одной падающей стены к другой
посреди которой мечешься
и ты
толкая в плечо девушку со странно знакомым обрезом каштановых волос
отшатывающихся в испуге
то влево то вправо по едва различимой
шее
уберечь от летящих обломков которую становится вдруг важнее всего
в центре этой внезапно возникшей декорации
кидаясь из одного конца площади
в другой
осознавая в последнюю запомнившуюся секунду
что главная опасность
разверзается
– прямо сейчас –
под ногами задравшей головы кверху толпы
***
набухло дикими чернилами
и расплывается на сером
а снизу свет ошеломительный
с оттенком терпкого
и рвётся речь оттуда хмурая
невыспавшаяся и чужая
и вдребезги потом о веки
о дребезжащих
и если вдруг пробормотал
то что нахмурившись сияло
то это самое что есть
и большего не скажешь
