Эксод

EXODOS

аннотация:

битый час пространственных перемещений, необратимая мания преследовать простое сложным, время (не стучит стрелочкой часов, а планомерно расширяется и сужается в значении каждого конкретного словосочетания), время, являющееся паузой, движением, время, как мед с сыром, как рваный кармашек, ненависть к микроавтобусам, нехватка ночных картиночек; перечисление; перечисление, пересилить которое не кажется возможным; перечисление. жужжание. шум.

невозможность наворачивающегося пустяка:

шифр всевозможных значений, требующих расшифровки

интерес к несуществованию единственно существующего

обман осязания.

введение:

не мои значения (время, перечисление) ритмичны. раздражение электричества. наз(ы)вание – присвоение. неизбежность глаз, пальцев, мыслей. зачем бежать, если можно идти. нечто – нечто отсутствующее или единственно существующее. (не)выходность остановки. динамичное со стояние – иногда повод для гелиоцентризма. возможно ли прекратить луч; если да, то в каком виде?

текст с использованием одного единственного слова;

апогей;

отсутствие осязаемости одного единственного слова;

самоугнетение конкретностью и серьезностью;

поддержка и проверка

гипотезы.

сквозь огромное белое по-христиански врученное полотно проступает одно единственное слово. а я отхватила целых два.

если выходить сквозь какой угодно шум, coming back ощущается все острее. это самое тактильное ощущение притупленного восприятия.

оно это я

я непроверяемое

невверяемое себе

прорубь в синеву

чтобы увидеть лик

там где давление сжимает даже его 

красная вода

впитываемость прокладок

не знаю я третье второе или первое

если объятия, то только трутовые

первая стрельба на полигоне

кайф и крутняк

если я не существую, то только утром?

материалы:

3 чокопайки с манго, 7 кружек воды, две сигареты, одна сломанная самокрутка.

методы:

напряжение челюстей. наблюдение, рассуждение, особенное отношение к словам соответствующим моим морфемным ожиданиям, паф, ос, ечк/очк, стремление высказываться через две точки.

схема:

гнездо

результат на лицо

глаза как пальцы

глаза как глаза

как пыльца

изношенность шарниров

линиями-полосочками

***

первое воспоминание:

сначала выстраивается свет – он в точности как последний слой картинки, только наоборот. не знаю, что дальше: смутные очертания комнаты, мысленное осязание оранжевых шерстяных ворсинок, глубина теней или чувство страха, которого ещё нет. но это не предчувствие. это ужас.

это последнее воспоминание.

первое:

желтизна обоев, рука со столовой ложкой пьянит (она выглядит так, как ***о**сь какого-нибудь художника на какой-нибудь ***-*****). тут же: ревность к лисьему меху, свежесть снега за воротником, неловкость хрупких пальцев и спутанность шнурков; голубой и розовый рыцарь – тактильность пластика; голубое шуршащее тепло и розовая полоска (или жёлтая?).

я встаю на коньки и я падаю, и я лежу, и я не встаю, и я сталкиваюсь лицом с камерой, чтобы вновь столкнуться со своим лицом спустя год, три, пять; чтобы другие зачем-то с ним столкнулись.

я не помню, как встану.

тусклый удар по кассовой будке стал моей первой тревогой.

первое:

бликующая гладкость камня, шершавость металла – гладкость металла. сустав уставшего пальца. это рефрен. оно...

первое(?):

модель солнечного света в смоделированном пруду (перемещение моего пруда туда, где*) в смоделированный летний день. смоделированный **** погружается в воду, маска (смоделированная), камень (смоделированный). последовательность монтажа: кадр – половина кадра.

вот пасмурный день (на самом деле, непонятно какой вечер). сидит (в углу на табуретке, поджав под себя худые ноги и полузакрыв сонные глаза) и смотрит на мужчину, ей хочется, чтобы он ушёл. а он не уходит и не уйдёт. (всё тоже смоделированное: и детство, и зрелость, и табуретка).

я склонна полагать, что это все солнце и его отсутствие.

меня тогда не было.

и я уже вряд ли буду.

*было/есть/продолжится в обозримом будущем

ещё одна попытка поисков:

пастеризация и шум за окном – синонимы

хочу нести фитнес-аэробику в дом

в коробке

и так каждый день не по разу

представляете

картофель.

пол**кание:

со стояние? но у меня нет желания совместно стоять.
пустое пр**транство разрывается от переполненн**тей. в нём нет слоёв. только наоборот.

жёлтое пятно: чем дольше, я смотрю на него, тем яснее понимаю, что оно ярко-белое. это такой сине-фиолетовый сгусток. а каемочка искрится оранжевым и красным.

пятна нет, а искорки становятся буковками.

отказ: ярко-зелёный кружочек с розовым краешком может жить вне букв. он будет со мной ещё несколько секундлет. гаснет и размножается.

в черноте становится точкой.

do ale:

меня проходят в тысячи дуг. нет, недуг!

упрямых линий?

угадали – это рэп про акацию.

опять.

[¡¡¡]

опыт:

горизонтальное положение, руки на ширине плеч

на счёт 0 – вижу дерево трещин

на счет 1 – вижу ещё одно пустое пр**транство (ага!)

на счёт 2 – на счёт 0 на счёт 1

картофель.

трение треск электричесвто

моветон:

**ы к(ус)аются

похожи в своей

пол**атости

а я ведь все чаще их ищу или нахожу.

в 22.32 это не кончится никогда

вот-вот перестанет.

по запросу [¡¡¡] ничего не найдено

продолжение ухода:

роман сергеевич бурцев был достаточно скромным и тихим человеком, каких принято называть « ». в один из мартовских дней он сидел, как и обычно, за своим письменным столом. закатное солнышко светило ему прямо в затылок, и ветерок, проникший через приоткрытую форточку, предательски щекотал его простуженные сплетенные прямые ноги.

а день был действительно славный: под ботинками прохожих поскрипывал снег, ещё не почувствовавший весеннего тепла; дети с румяными щеками радовались концу учебной недели. казалось, вся улица наполнена шумными возгласами, эмоциональными разговорами тучных дам, любовными признаниями, словами радости и печали.

но роман сергеевич не обращал, конечно, на это никакого внимания. его взгляд стремительно протыкал белый лист, покоившийся перед ним который час, – он уже не смотрел на него, он смотрел сквозь. то, что он видел в этом "сквозь", может напугать и встревожить, я уверен, почти любого читателя:

вам, разумеется, интересно, что к этому привело. роман сергеевич, как уважаемый работник предприятия, был назначен ответственным за колонку (иногда ему приходилось писать статьи для заводской газеты, которую никто не читал) о выступлении хора на открытии нового цеха. он был там, вглядывался долго и упорно в эти юные лица. видел в них:

и он думал о том, что в этот момент в его глазах должны были блеснуть слезы, но они не блеснули. он ведь почти нашёл отраду отражения. а хор ушёл.

голоса на улице почти умолкли. часы равномерно ритмично одинаково тускло стучали, создавая особенную тишину.

наконец она была прервана скрипом с силой выводимых карандашом букв. он написал:

эксод 

и больше романа сергеевича бурцева не было ни в комнате, ни здесь, ни где-либо ещё. только не думайте о нём больше, пожалуйста.

/пунктир/

ночные препятствия:

держу дистанцию

барьерную защит

рамка букв метал

лоискатель препо

на/дать по шее за

цезурные огранич

ленточками

но теперь-то вы/мы знаете/ем, что делать с этими ножницами.

19.52

темнота лесов пермского края

разрывается гипотетическим вяжущим оранжевым.

шуршит как моё отсутствие сна

слишком много земли под ногами.

19.57

стала ли я более оранжевой.

липкой.

все окружает меня мир. он в оранжевых пятнах.

20.00

сине-голубой, а когда белое - черный

20.07

сотрясение моих неудач

нет(,) неудобств

этот текст секси

20.12

это святое свечение?

меня ждут

там?

какого цвета секс?

почему-то холодного.

как снег на реке в 20.12.

между святым и мной один большой секс на скорости.

на обоюдном желании двусторонняя табличка открыто. реверс

– объем черноты

20.16

я человек-***

gesus's бэк

йоу – зелёное или фиолетовое

между йоу и сексом ничего общего

*** – это что-то между

20.19

подбираю себе работенку:

красно-оранжевый свет на снегу в 20.25 и чёрный лес

все это складывается дважды или трижды, а потом дважды или трижды вычитается. жизненный цикл прокладок неустойчив. это время проведенное между, где все такое out-буквенное.

результат:

плоскость где я

бросив все осунувшись

просыпаюсь

оставляю себе

скос осиновых веточек

остановочки

косточки жизненного цикла ос

линый хвост

анекдот:

гестапо обложило все выходы, но штирлиц вышел через вход.

***

9.33 слезы в мфц

слезть с кровати с божией помощью

алчное желание покупать плач

в полости рта невыпитый кофе

перекрыть все входы и выходы, пусть штирлиц выходит в промежуток проема

у матери на лице но

в отце говорит грусть недостач

поплачусь и

не отвечу своей подписью

на мифологизацию аппарата:

думать об одном единственном слове, когда есть только три буквы

думать о времени, когда есть только три минуты.

утри лицо предварительно закрыв шарфом,

клиент которого один черт не вызовут в окно.

***

коллаж окна:

огонечки

и женщина надрывается

говорит ему на твоей совести

огонечки.

я вижу первые высокие дома и, знаете, это не дежавю

это детский жеманный авантюрный югендстиль

это электродепо.

пусть соседи по спертому воздуху и дальше глядят на неполность и резкую рваность полосок ног. мне все равно, я уже чувствую завершение.

закатного пути рельсов, пути чёрных форм деревьев, пут и

это уже не мне решать.

в дороге в дороге так и не кончилась – я знаю, что-то свернутое разворачивается. ну типа из этого все и берет свое начало.

а я не беру

ответственность за мои гирляндные укачивающие ощущения:

убаюкали и разбудили – опять тратить деньги на кофе с кокосовым молоком.

н-ну да

в каждой буковке (моей) лоск треск оскал (моих) определений (меня).

***

ускоренно

мчатся ветвистыми кадрами

орио раскрошенное в кармашке зашитом

почковаться удобнее парами

оригинальные хорошие армянские сигареты по цене твиста в сугробе

в приторном подъезде дрались

подобием битых очков

целовались в овражке обе

я не вмещу в себя 10 людей

при том броско оробевших

пли! бедные...

рамиз рагибович, они только учатся!

покорные похороны снежных хлопушков.

***

касторовым маслом разлилось

сломалось.

сторожу.

мне мало стакана

так сто рот

мой не вместит. я унесу его с собой

и каждая каждая пророненная капля

острова злит

каждый каждый звук уловленный под

вызывает такси

и лает

лает

ае

каждому литру –

каждый я

дому калитка чур рук труха

я

каждый раз говорю:

ну чего же ты ждёшь мой дорогой

что тебе снится

***

засекай время когда мы!

когда мы

начали

сферический

фееричный

дует

сон в руку

касаться щетинок

обратное

пальцами пальцами

щёк

белая полоса чёрное небо мерцающее разрывает трёт трёт и

опять щетинится

нежность под разными углами

пилит стирает

меньше меня становится

моё карнавальное имя

в предвкушении полос

лоск воспаленности

гостей принимать устаешь

таяние я перемещений

шадоу

до конца промежутка два пальца

внимательных глаз мягких

звонки сквозь шум и пыль

меня

сквозь сон

гудочки гу

дочки гу ... у

совпадение получения и ожидания вибраций

внимание! опасный момент

колбаска колбаска

крутой виражж.

меня

леопардовых пятен золото убаюкало

сердечно очень.