Иронические забавы

ЭПИТАФИЯ НА БРАТСКОЙ МОГИЛЕ

                  Там жили поэты...

                  – А. Блок

Не соблюдавшие приличия

и соблюдавшие (с трудом),

поэты с манькою величия

здесь жили розно и гуртом,

и в тайной или явной похоти

они слонялись по углам,

а манька им давала походя,

производя словесный хлам,

они завидовали, злобились,

но как-то, обмывая зло,

налились ядом и полопались.

Теперь здесь тихо и светло.

СОР

                  ...Вы ведь жить могли бы,

                  Если бы не страсть.

                  – Н. Олейников

полюбовница тиха

спит а только что

полыхали в два греха

с нею на плато

я смотрю как бы мертва

тряпочкой она

безголоса голова

обезглазена

только что ещё жила

издавала стон

обступает смерти мгла

с четырех сторон

надо вынести её

в простыне на двор

то что было столь моё

стало просто сор

БАЛЛАДА О ТЕАТРЕ

На подходе к театру снуёт жульё,

продают входные из-под полы,

двадцать пять в партер, на галёрку два,

да в буфет талон на еду-питьё,

у иванов праздник, им трын-трава,

краткий отдых от кабалы.

На подходе к театру снуёт жульё.

Скоморохи-то, крохи совсем, юнцы,

на контроле шутки шутят, вопят,

да палят из ружей, да пристают,

все раскрашены с головы до пят,

за юбчёнку иль за штанцы

цап-царап, – смотри, кошелёк сопрут!

Скоморохи-то, крохи совсем, юнцы.

Пантомима похотью, ах, разлилась

на просцениуме в прожекторах,

тут не только выучка, тут и страсть –

эх, в засос целует, ох, в морду хрясь,

в вертограде, ух, вертопрах

оседлал садовницу, скачет всласть.

Пантомима похотью, ах, разлилась.

Взвился занавес, ну-тка, мы поглядим,

что взошло из семени, что почём,

так и есть: тут свадьба, пол ходуном,

там развод, – раздольюшка молодым! –

заливаясь пивом-водкой-вином,

жертва в пляс идёт с палачом.

Взвился занавес, ну-тка, мы поглядим.

Скоро-скоро друг друга вконец растлят,

оп-па! – и управились, погляди:

ходят чинно, заседают в судах,

наградными цацками на груди

гордо звякают, чад растят,

а в антрактах блядствуют, божий страх!

Скоро-скоро друг друга вконец растлят.

В пятом акте накатывается ночь,

«...далеко, – доносится, – до зари...»,

и пока им по сердцу петь-играть,

к дряхлой матери со скандалом дочь

заявляется и шипит: умри,

время жить, мол, и умирать.

В пятом акте накатывается ночь.

Где-то там за кулисами старики –

ходят шёпотом, говорят пешком,

воду пьют, глоточками семеня,

да мозги друг другу, как парики,

пудрят, ветхо стоят кружком,

все – особенно со спины – родня.

Где-то там за кулисами старики.

Вот кончается действие, гаснет свет,

вот идут иваны вдоль по рядам,

обсуждают фабулу, эпилог,

по домам пора, пора по домам,

лишь один стоит – занемог,

заболел, не мил ему белый свет.

Вот стоит Иван, хочет вернуть билет.

КЛОУНАДА С БУКВОЙ «Ф»

Наивный и слегка фривольный тон.

Без фанаберий. Здесь театр теней.

Пройдёшь фольварк – увидишь фаэтон,

там спросишь Фальконе, он даст коней.

За фабрикою ребятне на страх –

дремучий лес, фее́рия – не лес.

Он фиолетов, с тиграми в кустах.

В путь с факелами, времени в обрез!

Горят в чащобе фары – синий спирт,

то – филин-великан, многоочи́т,

а дальше – фавн и нимфа, значит, флирт,

и бьёт крылом фазан, и ёж фырчит.

Н-но! Не финтить! Фортуна, помоги!

А вот и расфуфыренный фасад.

Гремят фанфары, взводятся курки,

и фейерверки в воздухе висят.

Вбегает шут, фингал на пол-лица,

за ним другой, на нём дырявый фрак.

Из глаз фонтаны брызжут без конца,

«Клади, – кричат, – фекалии, дурак!»

Фанерный ящик с франтом в сюртуке –

вот в крышку гроба вбит фатальный гвоздь –

вот – форте, форте! – ящик на крюке…

Дробь. Гром. Финита. Череп. Гостю – кость.

А вот хохочет фат и фанфарон,

что с фурией профукал жизнь свою,

а вот вчера фунфыривший барон

сидит бараном, фпрочем, он в раю.

Фурор, факир! Флажки, буфетный сор,

и фантики, и в полунеглиже

наездница в софитах, и жонглёр

подбрасывает яйца Фаберже.

Фривольный тон, печальный фон, и гнёт

своё тоска, филонят звонари,

устала флейта и устал фагот,

фонарщики устали, фонари.

Нам по фатерам, а в лесу темно,

грифон гремучий и фантомный барс.

Нам, Федерико, в путь! Гаси кино.

Ты филигранный гений. Кончен фарс.

ВСТРЕЧА

Он подошёл и сказал: «Поздравляю! –

Был он невесел, плешив и поджар. –

Я в восхищении, я здесь гуляю!» –

Молвил и взглядом окинул бульвар.

Вскоре он снова сказал: «Поздравляю!» –

и повторил девять раз погодя.

Спросишь, зачем я ему уделяю?

Просто он встретился мне по путя.

А под конец он воскликнул: «Удача!»,

я же смотрел из-под трепетных век,

как удалялся, согнувшись и плача,

мной восхищённый внутри человек.