Пейдж Льюис. Золотая пластинка (перевод с английского Эльвины Валиевой)

МУЖЧИНА В ПОЕЗДЕ ВЫРЫВАЕТ МОЮ КНИГУ ИЗ РУК, ЧИТАЕТ

последнюю строчку, и говорит С тобой все ясно,

тут ничего сложного. Может он и прав – теперь

все мои что если только о дыхании: что если

стеклодув вдохнет в самый ненужный

момент? Что если я дрифтую на паруснике,

и ветер затихает? Если он спросит, как я

себя чувствую, я отвечу развернуто – чувство,

будто я на луне, прислушиваюсь к свисту воздуха

из моего скафандра и не могу найти прореху. Я –

вице-президент паники, а президент

пропал. Ночами я успокаиваю себя, перечисляя

животных все еще под небольшой угрозой

вымирания: трубкозубы и дрозды

в порядке. Пескари процветают – но от этого

не легче – они могут плыть даже через ил,

если нужно. Кажется, я никогда не писали

слова рок, но никакое другое не подходит.

Все что я делаю кажется неотложным и

противоестественным – прямо сейчас поезд

приближается к станции, где моя любовь

ожидает, что мы пойдем в сад, чтобы

заплатить за воспоминание, в котором мы в

сумерках собираем яблоки с настоящих деревьев.

            ЗОЛОТАЯ

ПЛАСТИНКА

Мы ничего не знаем о ваших телах, но хотим

показать вам свои. Мы не слабы. Наши скелеты

способны стоять даже когда их части ломаются

или пропадают. И хотя большинство рождаются

с ключицами, часть из нас рождается без –

в 80е они зарабатывали спасением детей

из колодцев. На этой планете только полезные

выживают. Нас интересуют улучшение внешней

привлекательности предметов обихода –

зонтики с ушками, поющие унитазы, красные мосты.

Нас отвращает природа, но мы находим способы

справляться. Например, правильная химическая

смесь и запас терпения, помогут превратить

куриное яйцо в одноразовую камеру. Как развита

ваша цивилизация? Мы не планируем регрессировать –

даже наши первобытные визги выползают из глотки

и изо рта– но нам не чужда гибкость

в неловких положениях, нам не чужда честность,

в ситуациях отчаянии, и, честно говоря, мы

всегда тут, если мы вам приглянулись.

ТЫ БУДЬ СОБОЙ, А Я БУДУ

жевать 5 пластинок Джуси Фрут,

до хруста, пока челюсть не начнет

болеть, и потянусь за еще одной

пачкой потому что усердие должно

измеряться уроном телу, и я хочу

чтобы вы видели как усердно

я пишу благодарственную речь

президента: мишень для дартс –

в каждый гараж! Тюремный срок за

объяснение магии. Будь мной,

а я буду мужчиной подпирающим

забор в ожидании комплиментов новой

стрижке. Теперь, будь собой и пройди

этот тест личности. Скребешь ли ты

вилкой по передним зубам? Результат

готов: людям с твоим типом личности

пора перестать таким заниматься. Будь

собой, а я буду носиться по двору,

пытаясь поймать малиновок, доказывая

cвою нежность к хрупкому. Я буду

Гленом Гулдом, сгорбленным подпевать

у твоего пианино пока оно вдруг не

потечет – ноты слишком полны и

переливаются. Я буду снова собой

когда пойду открывать окна чтобы

нашу квартиру не затопило. Не будь

женщиной на тротуаре под нами,

промокшей и в ярости. Лучше попробуй

быть Гулдом. Гулдом постарше –

носи перчатки в помещении, расскажи

что не заводишь любовников из-за страха

поранить элегантные руки. Вскарабкайся

на кровать как тот, кто почти дотронется

до меня. Теперь стань тем, кто дотронется.

Я ПЫТАЮСЬ ПЕРЕЖИВАТЬ ЗА ВСЕХ

Я учусь тому, что чудо – это вовсе не чудо

без жертвы, потому что, когда птицы

приносили манну, мы ели птиц. Я учусь

тому, что мы прощаем тех, кого мало знаем;

так, когда у моего брата был очередной эпизод,

и он зарезал свою жену, я сказали любовнику:

наследственное, и он никогда не кричал на меня

после. Боже, научи меня терпению, все плоды

сорванные мной были незрелыми. Научи доверию

идущему дальше оставленной без присмотра

сумки. Боже, я видели живописные изображения

младенца Христа c заводными вертолетами.

Я знаю, дело не в страдании, поэтому пошли

нам добрый потоп. Пришли нектар, чтобы разжать

кулаки и смыть алые отметки с дверных косяков.

             В ТОТ МОМЕНТ КОГДА

ПЕЛИКАН ПОЖРАЛ

чайку, крылья поглощающие крылья, я узнала

             что чудо – это все, что Бог забыл запретить.

                         Так, когда ты рассказываешь о том, как святых

разбивают на осколки костей меньше       

веснушки на твоей руке, чтобы каждую крошку

                         продать богачам, я знаю что чудесно это,

а не то, что те же самые святые все еще

              лежат целые и свежие в плексигласовых

                                    гробах-витринах. Мы освещаем свои фрагменты  

если получается – прошедшие трепанацию носят спирали

             своих черепов как амулеты, матери обрамляют сушеную

                         крайнюю плоть своих первенцев, и я видела как

ты вертишь моё имя на языке словно гальку от жажды.

             Но я все еще не привязываюсь ни к чему из-за страха быть

                         сокрушенной тем, что можно отнять, потому что иногда

даже наши рты нам не принадлежат. Послушай, в ранние

             1920-е женщины зарабатывали тем, что красили радием

                         циферблаты, чтобы мужчинам не пришлось спрашивать

на темных улицах который час. Говорили, что это безопасно,

             говорили облизывать кисточки до острого кончика. Эти

                         женщины красили свои ногти, свои лица и обсуждали

чья кожа лучится ярче всех. Они красили свои

             зубы, чтобы их парни могли видеть укусы

                         при выключенном свете. Чудом здесь является

не то, что эти женщины поглощали свет. А то, что

             когда их кожа растворилась и их челюсти отвалились

                         компания Radium Corporation заявляла, что они умерли

от сифилиса. И то, что тебе интересней рассказывать мне о

             тусклых щепках мертвых святых, когда

                         кости этих женщин сияют у нас под ногами.

             ЗНАЧИТ ТЫ ХОЧЕШЬ

ПОКИНУТЬ ЧИСТИЛИЩЕ

Вот, возьми этот нож. Иди по

дороге пока не наткнешься на

рыжую телицу [1] на пастбище. Она

прибежит к тебе с веревкой

вокруг шеи. Ты перелезаешь через

забор. Держишь веревку как поводок.

Ты не ела уже многие годы. Подумай –

испытывают ли тебя? Да, всё

здесь – испытание. Ты перестаешь

оскаливаться и оставляешь телицу

пастись. Возводишь руки к небу

и не получаешь ответа. Продолжай

идти и подумай о веревке

на шее телицы. Поразмысли

как быстро она затянется

вокруг растущей глотки. Иди пока

не поймешь предназначение ножа.

Теперь забудь. Вот, возьми этот нож.