Петерис Цедриньш. Красота – это просто (перевод с английского Дмитрия Кузьмина)

***

погружаясь в спячку в телах-подделках

(печёночница на водке, или вовсе

ни грамма брутальности (она со мной не в ладах –

маленьким я наигрался со ртутью,

разбитые градусники

(есть город в Румынии, где

овцы черны, потому что шинный завод,

и ты собиралась туда перебраться и разводить чёрные тюльпаны

и ты рассылала чёрно-белые открытки

нашим немногим оставшимся севернее друзьям

приглашая тебя навещать

до тех пор, возможно, пока не оказалась там

ради супа из чёрной фасоли, потягивая лапсанг сушонг

(вчера я встретил Королеву обманов (всё

чисто личное, я пытался припомнить

(занятные мелочи

(вроде того, как грести граблями чёрные листья: седиментарно, Ватсон

или ректальные градусники

(я пытался припомнить

                  поцелуй

(Королева обманов молвила: тела не бывают подделками

(долгие годы я думал, она же была пьяна, незаметно пьяна

во время того поцелуя

(и там в этом городе моют шерсть

и только потом идут с ней на рынок

(но она совсем не пила

в то время

её вырвало

она выполоскала рот – у меня до сих пор на губах её вкус

(и тела́ не подделка, не всегда, нет

не всегда

– или да, и там в этом городе снимают

фото цыган, голых у чёрной реки

(а город, где я живу, тёмный и так. красота – это просто.)

LIETUVA

вернувшись к этой

стране, я невежда о ней

и устал быть чужим

всюду, своим путём, как и она на своём

пути, – после короткого белорусского виража –

пограничники не смотрят паспортов, только спрашивают, есть ли,

– пропускной режим с ноября, –

не зря у Кеннета Ирби, я гражданин этого государства (помутнение воздуха)

и тянусь к этому цвету (любви в глазах), как тело к своим облакам

между машин подымить, мужик машет в сторону мёрзлых полей:  n u  v o t,

Великой тебе Америки, Великих Равнин –

н и к а к о й  с в я з и 

наелся падалицы осенней, ābolu gads, яблочный год,

уже больше не лезет –

яблоко съедено

на заре в мире с сиятельной мудростью цыган,

запретом сажать и сеять

удерживая их в движении

чтобы молодили приостановленную Европу

тут и останусь, где её стебелёк

чуть выпирает, ещё бледный, из напоённой кровью земли

здесь лит. скудель поражённая

любовью, поколения шли

вложить в неё душу,

поскольку душа их вышла отсюда,

из камней одни говорят они есть

или их нет, за прошлым

забвением одно известное

тебе о камне или волосы между деревьев

означают невозможность вернуться, насколько болит

это не, упущенное из рук

                                                      1993

***

В ночи, Светофоб, я завладеваю пустынным комплексом, в котором моя работа

саваном в ночи пеленать слова́, выхожу, выхожу в свет

туда, где она повторяется во сне под запашку

и даже солнце видит как инь

взбираюсь вдоль её позвоночника, системы в проточном свете мертвы

посасывая ферментированный металл из её сочленений

и мимо горького тела, через чёрные марши

её рот пересечён и прикрыт эстакадами, вожделенные

человечки из палочек (чёрное дерево или кость),

землисто-красные ноги или головы на длинных ручках,

заляпанные зеркала выбивают оружие у неё из рук

р е ч ь – у б и е н и е  с е м е н и  

словно листья сдувает на пляж ломких голубых беспозвоночных

впрочем, холодные простыни хранят её

запах, зная возможность её фотоснимка

                                                                              1991