Сдвоенная мастерская: Соня Бойко (с комментарием Гликерия Улунова) и Виктя Вдовина (с комментарием Марии Земляновой)

У многих из нас есть интернет. У некоторых из нас даже есть свой интернет, с персонализированной узнаваемой рекламой, алгоритмическими мемами на доброе утро и ссору с близким человеком. Соня Бойко показывает свой уголок интернета-жизни, картинки, до которых есть дело. 

«Веб-эстетика» не обязательно формируется через фильтрацию — отсев похожих по вайбу изображений в каталог пинтереста или тамблера. Эстетику из встреч с интернетом (можно даже не называть её «веб-эстетикой», чтобы не запутать библиотекарей и подселенцев) можно сделать или просто найти по личным, иногда интимным трескам эмоций, воспоминаний. Японское лечение водой или классификация рыб по степени контаминации тайным мировым правительством медицины — скорее кто-то скажет «прикол», а не эстетика. Прикол, конечно, но давайте представим картинку, там есть оригинальная часть с надписью «что может быть хуже архитектуры капитализма» и рядом фотография труб Макдональдса, стритрейсинга «реднеков» в луже бензина и палатка необеспеченных людей совсем как тележка из супермаркета. Там также есть диссонирующая подпись «конечно же — архитектура социализма!» и рядом картинка  панельки всей в фунфыриках, везде «жижа лёд немного снег». А как завершающая партия — надпись «Не забудьте их смешать» и рядом картинка раздетой хрущёвки, весь фасад в рекламных вывесках, внизу пожилые люди торгуют теориями заговора и китайской косметикой, а семья загружается в пупырчатую копейку и едет жарить сардельки. 

Представили картинку? Узнали? Нравится? Смогли бы полюбить?

— Гликерий Улунов

Соня Бойко 

Виктя Вдовина

По Иоанну де Грокейо, чья цитата вынесена в эпиграф этой визуальной работы Вити Удовиной, эстампи предлагает компенсацию эротического напряжения напряжением интеллектуальным. Я загуглила, как выглядит и звучит этот средневековый танец и поняла, что обманулась, подумав о нём как о чём-то тяжеловесном и чопорном или даже церемониальном. Фигуры, которые выделывали танцующие пары, действительно непросты в исполнении (если так не выглядят любые доступные в вашу эпоху танцы). Но там было много лёгкости и жизнелюбия. 

Не стоит опрометчиво думать, что можешь что-то сказать о танце. Но о тексте тоже. 

Я не думаю, что могу что-то написать о тексте Вити, вытащить из текста то, что он сам не открывает. Это была моя ошибка: придумывать путеводитель. Путеводителя не будет, давайте мы будем удивлены, может быть, обмануты, облапошены. Будем спотыкаться, танцуя под её дудку. (К тому, что если вы, как и я не можете считать ВСЕ пасхалки, то и Бог с нами).

Думаю, это весело. «Пасхальная эстампида» лучится жизнелюбием. Иногда шутка, а иногда пинок (может быть ниже пояса). Буквицы, с которых начинаются части текста, улетающий куда-то вдаль и вырванный из своего контекста орёл святого Иоанна напоминают мемы из Страдающего Средневековья (да простит мне авторка это замечание). 

Фигурка скелета сообщает, что прах мы и возвратимся в прах (но этим всё не закончится).

— Мария Землянова