ИИ (с комментарием Екатерины Августеняк)
Театр как субстанция
Пьеса Насти Верховенцевой «ИИ» внешне притворяется вполне конвенциональной по форме: мы видим список действующих лиц, эпизоды-сцены… Конечно, персонажи весьма сюрреалистичны и сулят нам объектно-ориентированную драму. Можно надеяться, что она окажется новогодней сатирой или сказочной историей, обнаруживая среди персонажей Человека-Елочную игрушку. Но жанровые переключения будут происходить с космической скоростью. Вот только что вырисовывался сюжет с любовным треугольником, и может показаться, что он окажется композиционным стержнем, на который будут наматываться подрывающие повседневность странные происшествия. Но нет, основной разрыв происходит не столько в отношениях между людьми, скорее, мы наблюдаем множественный разрыв связей со вселенной, ведь она расширяется слишком быстро внутри одного отдельно взятого человека.
От аббревиатуры в названии пьесы мы ждем встречу с Искусственным Интеллектом — пожалуй, самым популярным на сегодняшний день, нечеловеческим актором — но, по мере погружения в тело текста, напротив, мы сталкиваемся с чем-то слишком человеческим. Это погружение героини по имени Инга в зеркальную жидкость экрана, где, как в околоплодных водах, то ли зарождается, то ли гибнет Слепая-постаревшая копия Инги. Кто из них копия и кто гибнет? Возможно, ИИ на самом деле означает две Инги? Возможно, нет. Ни в чём нет определенности.
Пьеса дает почувствовать, что граница, отделяющая виртуальность от мира, который мы принимаем за действительность — может быть пористая: как в биологических тканях, из них иногда что-то просачивается и капает или мы в них периодически проваливаемся; а может быть, этой границы не существует вовсе. Как не является границей водная гладь, хотя и обладает свойством пра-экрана. Пространство пьесы постоянно наполняется водами, разного рода осадками, туманностями, что-то то и дело происходит со светом. Климат катастрофически неустойчив, но это не то чтобы воспринимается как катастрофа, это обыденность персоны, уже пережившей свой апокалипсис, поэтому настоящей катастрофой теперь для нее является «репрессированность» снов и воспоминаний.
Если граница между человеком и поверхностью экрана проницаема, то границы между действующими лицами герметичны настолько, что их реплики во время телефонного разговора, например, оказывается разнесены на два отдельных эпизода. У персонажей не просто есть сбои в коммуникации (проблема, которую в разных формах транслирует драматургия, начиная с конца XIX века), их реплики как будто хранятся в разных документах, жизни (или сознания) существующих где-то рядом в пространстве людей содержатся в отдельных файлах. В этом мире множество парадоксальных связей, но наши послания друг другу иногда словно рассортированы по отдельным папочкам, каталогизированы. Для того чтобы они могли получить доступ друг к другу, им необходим какой-то сбой, какой-то лингвистический биохакинг. И он мог бы осуществляться посредством подсознания, сновидения, воображаемого… Но что, если они репрессированы?
Одна сюжетная линия, например, с тем самым Человеком-Ёлочной-игрушкой тянется сквозь весь текст и оказывается именно чьим-то навязчивым сном. Обеспокоенные соседи, обсуждая висящего вниз головой человека, никак не могут справиться со своими эмоциями и предпринять какие-то действия. Способность связывать звуки в слова и предложения у соседей есть, но навык самоорганизации отсутствует, зато он есть у персонажа по имени Самоорганизующиеся существа и предметы, которое производит только звуки и перформативные действия. В какой-то момент оно сможет лишь спеть заупокойную фразу.
Кажется, есть только одна линия диалога, в котором коммуникация как будто бы оказывается возможна, она происходит, контакт настроен... Но это больше похоже на мысленный разговор, когда мы придумываем реплики за человека, с которым хотели бы говорить (даже если это уже невозможно). Это идеальный разговор, максимально гармоничный, нас что-то объединяет, мы совпадаем, как линия ветви и линия ствола у деревьев за окном, наш конфликт растворен в остывающем воздухе. Инга и Лика общаются как лучшие подруги (или как один человек), рефлексируют, делятся важным, не упоминают Толю, которого в пространстве этого диалога, видимо, ещё/уже/никогда не существовало. Это происходит на неком застеклённом балконе, где стекло с изморозью и пейзаж тоже участвуют в коммуникации.
Можно сказать, что пьеса ИИ — это способ эмоционально познать законы квантовой механики, метафоры из мира физики и научные теории жизни вселенной. Как будто весь бескрайний космос является главным мотиватором поступков, желаний и боли персонажей. В то же время есть персонаж, раскалывающий и сшивающий темпоральность действия — Перемотка. Кто ее осуществляет? Возможно, Вселенная, смотрящая на саму себя. В этом смысле Инге необходимо совершить такой же фокус. У нас нет доступа к Другому, как нет прямого доступа к самим себе, поэтому необходим этот кульбит, этот особый жест. Приходится пройти через ряд превращений, сквозь долгое топтание на месте, сквозь толщу ураганов и разрушенные отношения, ради важной встречи.
Что я о тебе узнаю, узнаю ли тебя, когда увижу, узнаю ли я себя, если обернусь.
Фраза, проходящая рефреном. И даже человеку висящему вниз головой, который похож не только на ёлочную игрушку, но и на карту Таро «повешенный» оказывается необходимо зеркало.
А для работы экрана необходима вода:
Ты знала, что каждый раз, когда ты говоришь с нейросетью, она выпивает по пол-литра воды?
Реплика несет в себе не просто поэтический образ, но и обращает наше внимание на потребление ресурсов во время работы сетей. Вопросы материальности, экологии (тёмной или светлой, как магия) постоянно пульсируют внутри сцен. Итак, перед нами экодрама с элементами боди-хоррора. Но если до 2022 года на экотеатр, как и на философские идеи спекулятивного реализма возлагались большие надежды в конструировании устойчивости, то пьеса Насти Верховенцевой предлагает нам тренировать способность пребывать в состоянии неустойчивости или «Оставаться со смутой», как призывает Донна Харауэй. И вместо той иллюзии (которая еще могла согревать нас когда-то в блядский холод салкын) о возможности sustainable theatre, вероятно, сегодня нам стоит размышлять о substantial theatre.
ИИ
Действующие лица:
Человек-Ёлочная-игрушка
Обеспокоенные соседи (1, 2, 3, 4)
Инга
Лика
Толя
Бездомный пёс
Безголовый пёс
Перемотка
Самоорганизующиеся существа и предметы
Уборщица на фудкорте
Наркоторговец
Вроде-как-Лика
Бортпроводник
Хаос
Слепая-постаревшая-Инга
Эпизод 1
Человек забирается по лестнице на крышу. На крыше лежит много разноцветных гирлянд, все скомканы. Человек случайно ставит ногу внутрь комка, петля затягивается.
ЧЕЛОВЕК-ЁЛОЧНАЯ-ИГРУШКА. Вот бля…
Эпизод 2
Зимнее утро, всё в снегу. Через дорогу от дома собираются Обеспокоенные соседи.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 1. Вы видели, там человек повис вверх ногами?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 2. Да-да, а зачем он туда полез ваще?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3. Это ты про тот дом говоришь, тот самый дом, в котором никто не живёт уже лет пять? Тот самый дом?
По замёрзшей дорожке к столпотворению медленно подходит пожилой Обеспокоенный сосед 4, начинает громко говорить издалека, ещё не остановившись.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 4. Туда, кажется, никто даже и не совался всё это время, хозяева что ли вернулись?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3. Нет, быть того не может, мы бы заметили.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 4. И вы его заметили?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3 (громче). Нет, говорю, быть такого не может! Мы не видели никого там уже очень давно.
Обеспокоенный сосед 4 останавливается, громко кряхтит и поворачивается к дому. Все остальные соседи поворачиваются вместе с ним. С дома свисает человек.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 2. Как игрушка ёлочная, ей-богу.
Эпизод 3
В небольшой комнате перед экраном компьютера сидит Инга. На её лицо попеременно падает то синий, то красный, то зелёный свет.
ИНГА. Я не понимаю… почему всё не сходится.
В комнате что-то падает.
ИНГА. Всё должно быть так, всё должно быть по моим подсчётам.
В комнате опять что-то падает, только сейчас Инга медленно и нехотя оборачивается. Даже повернувшись, она продолжает поглядывать на экран. Через некоторое время она опять ныряет в компьютер.
ИНГА. Всё должно быть верно! Почему тут всё по-другому…
В углу начинает что-то капать. Инга рычит от злости. Посмотрела на экран ещё раз, а затем резко встала и вышла из комнаты. Инга приносит по очереди предметы.
ИНГА (ставя яблоко перед экраном). Вот, смотри, это яблоко. (Встаёт, выходит, возвращается с магнитом из Санкт-Петербурга.) Так выглядит город, в котором я была прошлым летом, наша культурная столица, там много старых домов, но вообще город искусственно созданный так-то, прямо как ты. (Встаёт, выходит, приносит банку варенья.) Я думала принести мамин бульон, но его наливать лень, но варенье ведь — это то же варево из вещей, которые были… которые когда-то ещё не были все вместе, единым целым. Но всё равно их сварили.
Что-то капает. Кап-кап-кап.
ИНГА. А? Это что тут такое?
Когда Инга встаёт, подходит в угол комнаты и начинает подставлять ладоши к невидимому дождю, будто в пантомиме, на предметы падает свет с вошедшего в режим сна экрана компьютера. Яблоко, магнит и банка варенья становятся то красными, то зелёными, то синими.
ИНГА (подставляя руки к невидимому дождю). Кап-кап-кап. Скопидомок, что я о тебе знаю? Услышу ли я своё имя, если меня по нему назовут?
Кап-кап. Инга оборачивается.
Эпизод 4
Улица рядом с метро, всё ещё зима, но внезапно потеплело, и всё начало таять. Вечер, начинает идти снегодождь. Под навесом стоит Лика и пытается до кого-то дозвониться.
ЛИКА. Аллё? Толя, ты меня слышишь? Ты почему не отвечаешь, я тебе уже раз седьмой звоню.
Мимо проезжает снегоуборочная машина, которая теперь сгребает дождь. Звук водяного потока перемешивается с машинным гулом.
ЛИКА. А?? Что ты сказал? Повтори, пожалуйста, тут очень шумно. (Придерживает телефон плечом, начинает рыться в сумке, из которой достаёт пачку сигарет, прикуривает одну.) Да, я снова курю, потому что ну ваще-то мне очень нервно. Я бы на тебя посмотрела, если бы ты бросал прямо посреди такого. Ладно-ладно, не бухти, что ты хотел сказать-то?
Рядом с Ликой проходит очень спешащая бабушка, толкает её, и только что прикуренная сигарета оказывается в луже.
ЛИКА (себе под нос). Ну заебись… (Подымает сигарету, отрывает мокрую часть, остальное прикуривает.) Толя, в смысле я должна была уже поговорить с Ингой, тебе не кажется, что ты должен сам с ней расстаться, а я тут уже как-то не при делах?
Пауза. Лика громко выдыхает дым и громко его вдыхает. Толя что-то долго ей говорит, настолько долго, что она успевает выкинуть сигарету и вынырнуть из своего укрытия. Она идёт в сторону магазинов.
ЛИКА. Ладно, да, я с тобой согласна. Наверное, так правда будет лучше для всех. Мы завтра встретимся? С тобой, не с ней! (Лика замечает разноцветные игрушки для ёлки на витрине.) А? Извини, что ты сказал?
Рядом проезжает мусоровоз, он создаёт большую волну из воды и шума.
ЛИКА (всё ещё завороженно глядя на витрину). Повтори, пожалуйста, я ничего не слышу.
Эпизод 5
Обеспокоенные соседи подвигаются ближе к человеку.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 2. Он живой-то вообще?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 1. В смысле не живой? Он если бы не живой был, мы бы скорую давно вызвали.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3. А из вас никто не догадался подойти там, проверить, пульс пощупать?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 2. У тебя если лишняя лестница, лишние навыки скалолазания, лишняя жизнь запасная, Ира, есть, то ты давай и лезь.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3. Ну чего ты начинаешь-то опять, Шура, ну как-то логично было бы, если б кто-нить додумался МЧСников хотя бы каких-то вызвать, неужели нам самим с ним разбираться. (Говорит тише.) А вдруг он труп вообще, я ж покойников боюсь!
Соседи переглядываются, затем смотрят на человека опять.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 4. Как давно он там висит?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 1. Со вчерашнего вечера минимум.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 4. А? Что?? Вы его никогда там не видели?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 1 (громче, в другое ухо соседу). Я говорю, что он там висит со вчерашнего вечера! Как минимум!
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 4 (недовольно причмокивая, потом крича Человеку-Ёлочной-игрушке). Эй-ты! Ты жив там? (Человек не отвечает.) Молчит.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3. Нет, блин, Егор Евгенич, он вам там сейчас возьмёт и рукой помашет: со мной всё окей, не волнуйтесь. Не стоит переживать.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 2 (начинает по-идиотски смеяться). Ой, или ногой, ха-ха, точнее, хи-ха, он же вверх ногами там, да? Ха. ха.
Все неодобрительно смотрят на Обеспокоенного соседа 2.
Эпизод 6
Инга в своей комнате всё ещё бродит, подставляя руки невидимому, но слышимому дождю. Её руки неестественно выгибаются, в то время как корпус тела остаётся практически неподвижным. Глаза Инги выглядят стеклянными, будто она спит. Кап-кап-кап.
ИНГА (шёпотом, почти неразборчиво). Что я о тебе узнаю, узнаю ли тебя, когда увижу, узнаю ли я себя, если обернусь. (Резко оборачивается, смотрит в стену, будто пытается там разобрать что-то, без интереса медленно поворачивается обратно, разводя руками, как в танце.) Нет, никого, ничего не узнаю. И меня не узнает никто. (Делает руками жест, будто накидывает на себя капюшон.)
Эпизод 7
Сербия, Белград. Улица, почти сумерки. Бездомный пёс, промокший под дождём, бегает из стороны в сторону, в поисках приюта. Его видит Инга.
ИНГА (псу). Эй, иди сюда. (Издаёт зазывающие звуки.) Хороший, хороший пёсик, только под дождём промок, да? (Пёс перебегает к Инге через дорогу.) Бедный, я знаю, как это неприятно…
На углу улицы появляется Скорая помощь, которую заносит под сильным дождём. Скорая мчится на Ингу и Бездомного пса, на ней большими буквами написано: AZNALUBMA.
ИНГА (сжимаясь в асфальт и прижимаясь ближе к псу). Вот и Зазеркалье…
Эпизод 8
Ресепшн стоматологической клиники. На диване сидит Толя. На нём деловой костюм, но он надет небрежно и неумело: рубашка в складках, один рукав закатан, другой нет, галстук лежит на правом плече.
ТОЛЯ (набирая номер). Лика, привет! Да-да, слышу, ты это, извини, телефон просто в режиме «Не беспокоить» был. Я как раз думал тебе позвонить, я в последнее время много думал. Да-да, очень много думал. Да… в принципе много думал, и я вот не уверен чот вообще, что это всё хорошая идея…
В большом аквариуме рядом включается система подачи кислорода в воду, и надувается очень много пузырей.
ТОЛЯ (говоря громче, из-за чего на него подымает голову женщина на ресепшене). Я говорю, я много думал недавно обо всём тоже… Подожди, это что, зажигалка только что щёлкнула? Ты чо опять куришь? (Из телефона слышно очень эмоциональное бормотание.) Да чо ты реагируешь-то так сразу, я даже ничего сказать не успел. Просто о тебе беспокоюсь. Переживаю, знаешь. Ты бы тоже на моём месте переживала. Я хотел сказать, что не знаю, к чему это нас всех ведёт…
Совсем близко к стеклу и Толе подплывает большая красно-оранжевая рыба — красный дискус. Дискус уставился прямо на Толю своим глазом.
ТОЛЯ (нервно сглатывая, смотря на рыбу). Я просто не знаю, да… (Отворачивается, понижает голос.) Я, честно г-воря, уже устал об этом всём много думать. Заебало всё, знаешь. Мне кажется, всех собак на меня повесили. Я должен сделать то, сделать другое. (Пауза.) Это всё-таки твоя подруга, ты не думаешь, что должна была уже с ней поговорить?
Дискус приоткрывает рот, глядя на Толю, Толю передёргивает.
ТОЛЯ (отворачиваясь, смотря на колени). Да-да, извини, ты, конечно, права. Просто стресс дикий, знаешь. Бабушка хочет, чтобы я к ней на выходных приехал, а я был у неё уже на прошлых, понимаешь, мама с работой подгоняет: а я же не сижу без дела, я ходил уже на три собеседования, но всё херня какая-то, всё не то, отчим приезжает в эти выхи в Москву, а они же с мамой разъехались, понимаешь, ему жить надо где-то, с другом он поссорился, поэтому теперь будет маму терпеть, видимо, вместо этого друга, потому что с мамой он как бы раньше поссорился, у неё теперь приоритет. Ой, или первенство. Не знаю. Короче, в жизни и так драмы дохера, ещё эта ситуация с Ингой, ну ваще как-то не вовремя всё. Поэтому я думал, может, нам лучше всем втроём встретиться, ну я не знаю, типа, поговорить там. Мы всё-таки все друг другу не чужие люди. Может, это как-то разрешит эту ситуацию. Не знаю.
Дискус парит в воде напротив с ещё более открытым ртом. Толя замечает это, его опять передёргивает.
ТОЛЯ. С кем встретимся, с ней сразу завтра? А, с тобой, да, конечно, лады, давай. Спишемся ещё. Договоримся, да?
Толя опять смотрит на рыбу, её выражение никак не меняется, Толя отворачивается.
ТОЛЯ (повторяя ещё громче, куда-то себе в ноги, покачиваясь). Спишемся, говорю, да?
Толя подымает голову на женщину на ресепшне. Она всё это время неподвижно стояла и смотрела на него. Когда он смотрит на неё, она медленно и широко открывает рот.
Эпизод 9
Инга у себя в комнате, пытается расставить предметы. Под столом скулит Бездомный пёс.
ИНГА (злобно ворча). Опять. Всё. Не на своём месте! (Берёт книгу с полки, кидает её на пол, книга падает рядом с псом.) Опять всё кто-то переставил! (Инга бросает на пол пластмассовую статуэтку кота Манэки Нэко, она приземляется рядом с псом.) Кто постоянно наведывается в мою комнату без спроса?
С пса громко капают капли, перемешанные с грязью. Он принюхивается к пластмассовому коту. Инга бросает ещё один предмет, пёс боязливо смотрит на Ингу.
ИНГА. Я ненавижу, когда всё не по своим местам!
Пёс пытается выбраться из-под стола и подойти к Инге, но его попытка пресекается очередной выброшенной книгой. Затем идёт целая череда из книг: у некоторых старых и с заломленным корешком вылетают страницы.
ИНГА. Ненавижу! Ненавижу!
Бездомный пёс смотрит в окно: грязь начинает течь по нему вместе с дождём.
Эпизод 10
Лика и Инга на вписке у друзей, они забились куда-то в угол, на балкон, подальше от людей, чтобы поговорить.
ЛИКА (проводя пальцем по влажному стеклу, стекло скрипит).
Холодно… Всю жизнь та-ак было холодно. Всегда холодно, никогда не согреешься. (Поворачиваясь от стекла к Инге.) Ты когда-нибудь представляла, что ты находишься внутри шара света, который тебя как бы согревать должен? И ты идёшь внутри него, на улице -30, 4 утра, блядский холод, салкын блядь, и пытаешься этой иллюзией согреться?
Инга ничего не отвечает, только зажигает сигарету и передаёт её Лике.
ЛИКА (затягиваясь). Мне казалось, что я это не помнила… Не помнила, да, я точно не помнила. Всё было покрыто такой же изморозью, плёнкой, как сейчас это стекло. Я только всегда знала, что холод везде. И он преследует меня.
ИНГА (забирая сигарету). Да, меня бабушка водила в детский сад на другом конце города, мы поднимались ни свет ни заря. (Медленно выдыхает.) Я помню, было морозное утро, но вместо снега везде была почему-то вода.
ЛИКА (смотря на Ингу одновременно и понимающе, и как будто не слыша её). И холод блядский. Холодно, да. Ужасно холодно. Я тоже помню. Я начинаю вспоминать… (Поворачивается к стеклу и начинает выводить на нём узоры, какие-то кресты.) У тебя есть… были… репрессированные воспоминания?
ИНГА. Нет, а как я узнаю, если они репрессированы? Может, что-то и есть. Было. Но мне ничего резко не вспоминалось пока, нет. Наверное… (Долго смотрит в пол.) А у тебя?
ЛИКА. Я прямо сейчас вспоминаю что-то, но я не знаю, правда или нет. Всё как из тумана вырисовывается.
Долгая пауза.
ЛИКА (резко пододвигаясь ближе к Инге). Короче, я не знаю, было это или нет, но мне сейчас кажется, нет, я уверена на все сто, что я всё детство провела в комнате, в очень холодной комнате. Там было так холодно, ужасно холодно, блядский холод, салкын блядь, я сидела там часами и только и думала о том, как бы согреться. И вдруг из ниоткуда я начала замечать признаки какого-то тепла. Это что-то внешнее, нет, это не моё тело, не остатки жизни внутри меня, нет-нет, это что-то снаружи, внутри этой белой, залитой отраженным светом от снега комнаты. На линолеуме под столом появился вдруг след от чего-то раскалённого, как от кальяна, знаешь, эти таблетки, ты если их уронишь, они тебе и ковёр, и кожу, и всё нахер вокруг прожгут. Вот тут такой же, только этой таблетки нет самой. А след свежий, как будто невидимое что-то прямо при мне упало. (Кивает самой себе.) Да-да. След есть, на полу что-то догорает, самого источника тепла нет. Я маленькая завороженно на него смотрю, ничего не понимаю, мне уже не столько холодно даже, сколько интересно, что дальше. А дальше внутри самого стола, в полке, что-то как будто шипеть начинает. Как будто жарится что-то там, огниво. А откуда, что — ничего не понятно. Дальше ничего не помню.
Из соседней комнаты на улицу летят несколько бутылок, раздаётся звук битого стекла, который сопровождается одобрительными криками.
ИНГА. Странно как.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 2 (крича из окна). Вы если, бляди, сейчас не умолкните, я полицию позову.
ЛИКА (смотря раскрытыми и не до конца понимающими глазам на Ингу). Всё моё детство — блядский холод, а я ищу этот источник тепла, но вместо того, чтобы подойти к нему, сижу, свернувшись калачиком, в другом углу, тяжело дышу и в конце концов засыпаю.
Эпизод 11
Поезд метро, раннее утро. Всё залито белым невыносимым светом.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 4 (толкая заснувшего человека). Эй, вы. (Толкает увереннее, так как тот не поддаётся.) Эй-эй. Просыпайтесь, это конечная.
ЧЕЛОВЕК-ЁЛОЧНАЯ-ИГРУШКА (издавая стоны из полусна). Нет, ты п-смотри, э- эти куропатки летят и летят-т-т-т.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 4 (крича). Чего?? Куда летит, кто летит? Это ты сейчас в депо полетишь!
ЧЕЛОВЕК-ЁЛОЧНАЯ-ИГРУШКА (с приоткрытыми глазами, из которых видно только белки глаз). Никто никуда не полетит. Пх-аа. (Из его рта выходит пузырь и поселяется на уголке губ.) Никто никуда… потому что на-а-ахер никому уже космос не сдался…
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 4. Чего ты несёшь-то?
ЧЕЛОВЕК-ЁЛОЧНАЯ-ИГРУШКА. Все тут воюют, гворю, все тут свои линии а- абороны простроили, хотя раньше… хотя хотели… за будущее… общ- общее… чело-… чел-вечества…
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 4 (смотря обеспокоенно). Тут ты, конечно, прав. (Привстаёт.) Только никогда они ничего на самом деле не хотели. (Снова нагибается, пытаясь его поднять.) И ни о каком будущем совместном никто и не думал, всем пальцем лень ради другого пошевелить.
ЧЕЛОВЕК-ЁЛОЧНАЯ-ИГРУШКА (резко подымаясь и смотря на соседа понимающими, трезвыми глазами). Ага, бля, а как ракеты всюду пускать, так силы всегда найдутся. (Опять проваливается в беспамятство и что-то бормочет.)
Обеспокоенный сосед смотрит на человека. Затем пытается приоткрыть ему один глаз двумя указательными пальцами, но глаз закатывается дальше за орбиту, как будто убегая от него.
Эпизод 12
Яркий белый свет. Непонятная местность, как будто бы сон. Бездомный пёс бредёт по воздуху, переставляя лапами наоборот.
ПЕРЕМОТКА. Щёлк-щёлк.
Пёс на мосту, он ест снег, задыхаясь, машет хвостом.
ИНГА. Не ешь его! Не ешь его! Выкинь! Выплюнь! Он отравлен.
ПЕРЕМОТКА. Щёлк.
Подымаясь по лестнице, пёс превращается в Безголового пса. Инга кричит.
ИНГА (продолжая кричать, проснувшись). А-аааа! Аа-АА-а, Ааа-а-а!
ТОЛЯ (толкая Ингу за плечо). Эй-эй, всё хорошо, ты чего! Тебе приснился кошмар.
ИНГА (смотря полувидящими глазами на Толю). Бля, приснится же такое. (Откидывается на подушку обратно и смотрит в потолок.) Хотя я не уверена, что это был сон.
Эпизод 13
Раннее утро, Лика и Инга сидят в парке. Пытается идти очень неуверенный в себе дождь.
ИНГА (щупая рядом стоящее дерево). Ты слышала когда-нибудь о множестве Мандельброта?
Лика качает головой.
ИНГА (отрывая кусочек коры и рассматривая его). Это что-то вроде уравнения, системы, которая при постоянном увеличении всё больше походит на свои маленькие части. Короче говоря, это фрактал, но записанный в виде соотношения цифр.
Лика открывает круассан, жуёт и внимательно слушает Ингу.
ИНГА (показывая на телефоне). Вот, смотри. (На экране мелькают разноцветные кадры.)
ЛИКА (всё ещё жуя). Жук какой-то. Ой, или нет, существо из SPORE с хоботком, когда из воды ещё не вышло на сушу.
ИНГА. Ага, это всё, короче, связано с самоупорядочиванием в природе, с самоорганизацией материи. Знаешь, как то, что наши клетки когда-то жили все порознь как одноклеточные, а потом бац — решили в один сверхорганизм собраться — пришлось обязанности делить. Ты будешь печенью, ты будешь сердцем, я буду почкой… (Громко отламывает ветку, вертит её в руке.) Хотя нет, ладно, это немного другое, но тоже из той же оперы. (Выкидывает ветку.) Проще, наверное, с теорией Хаоса сравнить. Во, посмотри на это дерево.
Обе смотрят на дерево сверху вниз.
ИНГА (показывая рукой). Видишь, по какой линии идёт та ветка?
ЛИКА. Какая? Не понимаю.
ИНГА. Да любая, на самом деле, если на них присмотреться, они все похожи. Но я про вот эту вот, видишь?
ЛИКА. Сейчас вижу.
ИНГА. А теперь посмотри на сам ствол дерева. Ветка повторяет ствол.
ЛИКА. Офигеть… Да, теперь вижу.
Эпизод 14
Пустая сцена с занавесом. На неё со звоном выходит процессия из людей. Люди перемешаны в одну кучу; из толпы торчат лишние руки, ноги, тела переплетены друг с другом и впаены в самих себя, торчат материнские платы, провода и что-то органическое — трава, рога оленя, волосы, ветки, на них — ошмётки кожи.
САМООРГАНИЗУЮЩИЕСЯ СУЩЕСТВА И ПРЕДМЕТЫ (делают шаг, застывают). Ха! (Медленно поворачиваются из стороны в другую.) Хва! Дзинь. (Делают шаг.) Ха-а-а! (Медленно поворачиваются.) Дзинь-дзинь. Хва!
Это действие продолжается до тех пор, пока они не пройдут всю сцену.
Эпизод 15
Лика сидит с подносом на фудкорте и копается в картошке фри. Она сравнивает размеры одного ломтика с другими, вертит их, а потом примеряет каждый из них к предметам вокруг.
ТОЛЯ (подходя сзади и закрывая ей глаза). Ха! Угадай кто.
ЛИКА (убирая его руки). Ладно-ладно, прекрати ты этот детский сад, и так понятно, что это ты, я тут никого, в общем-то, другого не жду.
ТОЛЯ (садясь напротив). Ты чего, обиделась что ли на что-то?
ЛИКА (долго на него молча смотря, выдыхая). Да нет, извини. Просто тошнит ото всего.
ТОЛЯ. Понимаю. (Берёт её картошку.) Ну что, надо решать нашу проблему, да?
ЛИКА (смотря на то, как он ест). С каких пор это НАША проблема? (Отбирает у него картошку.) Не делай это, пожалуйста, я не купила её для этого. Я… купила её для другого.
ТОЛЯ. В смысле ты не купила картошку для еды? Для чего она ещё должна быть?
ЛИКА. Не знаю, я не могу тебе объяснить, просто не ешь её, я её взяла для другого.
Толя продолжает недоуменно жевать.
ТОЛЯ. Окей, окей, я вижу, ты чо-то совсем не в духе. (Пытается широким жестом отодвинуть упаковку с картошкой, но случайно переворачивает поднос.)
УБОРЩИЦА НА ФУДКОРТЕ. Свиньи! Свиньи одни. Ничего кроме еды их не интересует. Только и могут, что оставлять за собой мусор.
ТОЛЯ (быстро опускаясь под стол). Бля, Лика, извини! Я случайно! (Лика разочарованно смотрит под стол на Толю.)
УБОРЩИЦА НА ФУДКОРТЕ (смотря под стол на Толю тоже, говоря скрипя зубы). Свиньи! Ты посмотри! Только и могут, что жрать, запихивать в себя всё подряд без разбора, а говно их никогда никуда не уходит. А говно остаётся лежать, и преть, и вонять, и скоро во всём мире только говно их и будет.
ТОЛЯ (испуганно ударяясь о стол спиной). Господи, да чего вы злая такая, что я вам сделал-то, я сейчас всё уберу.
УБОРЩИЦА НА ФУДКОРТЕ. Да-да, уберёт он. А куда это потом пойдёт, он подумал? Никуда не уйдёт. Никогда. Всё говном твоим покроется, весь мир из твоего говна.
Толя смотрит на Лику с надеждой на что-то и со страхом в глазах.
УБОРЩИЦА НА ФУДКОРТЕ (приближаясь своим лицом к лицу Толи всё ближе и ближе, Толя зажмуривается). Говно, которое воняет и преет. Весь мир из твоего говна.
Громко скрипит стул. Лика резко встаёт и уходит.
Эпизод 16
Инга сидит в тёмной комнате. За окном ночь, идёт дождь, капли сверкают при свете уличного фонаря. Инга рассматривает линии на руке и смотрит через просветы в окно.
ИНГА. Идёшь-идёшь. Кап-кап. (Проходится пальцами по подоконнику, будто это маленький человечек.) Идёшь, идёшь себе, ничего не понимаешь. Идёшь — идёшь себе на уме. Кап. Как. Как себе на уме. (Инга резко бьёт себя по лбу, на лбу отпечатывается звезда, нарисованная блестящими ручками.) Кап-кап. (Инга проводит пальцем по щеке.) Слёзка, слёзки мои. Мои оставленные берёзки. Идёшь-идёшь. (Что-то жужжит. Инга громко бьёт по подоконнику.) Идёшь, идёшь себе, и вот нет больше тебя. (Она отпускает руку.) И вот нет тебя, убили, как мошку.
Из-под её руки что-то светящиеся вылетает и летит к сверкающему окну.
Эпизод 17
Обеспокоенные соседи стоят около дома, с которого свисает человек.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 2. Ну чего, чего делать-то с ним будем?
Обеспокоенный сосед 4 врывается с длинной палкой, идёт на таран, его останавливает другой сосед.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 2 (придерживая деда). Эй-эй, Егор Евгенич, вы чего, вы правда решили его этой палкой отсюда достать?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 1. Ну ваще-е-е попробовать растормошить его не самая плохая идея, что думаешь, Ир?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3 (выходя из дрёмы). А? Чего?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 1. Попробуешь, может, его достать?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3. Как я вам его достану, совсем спятили что ли?
К соседям подходит Бездомный пёс.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 1. А ты чего здесь забыл? (Пёс обнюхивает соседа.) Ха-ха, а ты хороший, хороший пёсик, да? (Пытается почесать ему за ухом.)
БЕЗДОМНЫЙ ПЁС. Р-рр-р-р! Ав-а-ав!
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 1 (обиженно убирает руку). Блин, ну ты чо.
БЕЗДОМНЫЙ ПЁС. Р-ра! А-аав, а-ав, р-ррр.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 1. Дикий какой-то.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3. Ты это, смотри, Андрей, с ним аккуратнее, а то бешенство ещё какое подхватишь.
Пёс продолжает рычать, из его пасти течёт пена со слюной. Соседи испуганно пятятся — все, кроме Обеспокоенного соседа 4, он пытается достать палкой до свисающего с крыши человека.
Эпизод 18
Инга громко стонет во сне. На потолке над её кроватью появляется чёрно-белая проекция. В фильме молодая девушка и мужчина средних лет сидят в самолёте, который вот-вот должен взлететь. Девушка очень напоминает Лику.
ПЕРЕМОТКА. Щёлк-щёлк.
НАРКОТОРГОВЕЦ. Сиди тихо, и помалкивай, ты меня поняла?
Девушка нехотя кивает. Когда загорается знак «Пристегнуть ремни», она пытается побежать по проходу за бортпроводником, но мужчина останавливает её около кресла.
НАРКОТОРГОВЕЦ (скрипя зубы и усаживая её обратно). Я тебе сказал, не рыпайся.
ВРОДЕ-КАК-ЛИКА (зажмуриваясь). Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, я тебя прошу, отпусти меня.
ПЕРЕМОТКА. Щёлк.
БОРТПРОВОДНИК. Вода, сок, кола, что-нибудь хотите?
ВРОДЕ-КАК-ЛИКА (почти рыдая). Помогите…
ПЕРЕМОТКА. Щёлк-щ-щёлк.
Наркоторговец ударяет девушку в лицо, она лежит в проходе. Он разувает её и делает что-то с её пальцами на ногах, на руках, по очереди что-то там скребёт.
БОРТПРОВОДНИК (наклоняясь над ними). Вы будете курицу или рыбу?
НАРКОТОРГОВЕЦ (отмахиваясь от него). Потом, потом.
Бортпроводник уходит, пассажиры заинтересованно смотрят Наркоторговцу за плечо. Он соскребает с пальцев девушки кожу.
ПЕРЕМОТКА. Щёлк.
Вокруг больше нет пассажиров, наркоторговец продолжает скрести пальцы девушки.
ПЕРЕМОТКА. Щёлк. Щёлк.
Пассажиры снова на месте, но безразлично смотрят на кресла перед собой. Раздаётся звон, пассажиры сплетаются в один небольшой клубок и начинают звеняще летать, они бьются головами о потолок самолёта.
САМООРГАНИЗУЮЩИЕСЯ СУЩЕСТВА И ПРЕДМЕТЫ. Ха! Ой. (Бьются влево, не могут выбраться.) Ой-ай. Хв-ва! (Снова бьются током об иллюминатор, в клубке мелькают лица.) Хв-ва.
НАРКОТОРГОВЕЦ (раздражённо). Замолчите, замолчите все!
Наркоторговец присыпает белым порошком свежие раны на пальцах девушки.
ИНГА (открывая глаза и смотря на проекцию). А-аааа-а! А-а-аа! Она мертва! Она мертва! Она мертва!
Эпизод 19
Осень. Вечер. Лика и Инга лежат в парке на сухой траве, они смотрят на лысеющие деревья весь день.
ЛИКА. Ой! Смотри! Самолёт!
ИНГА. Да, ничего себе! Не знала, что они тут летают!
ЛИКА. Да, раз в месяц здесь настолько сильные ветры, что их начинают пускать через центр города. Смотри, смотри, там ещё один!
Лика и Инга долго лежат, смотря на ветви и иногда пролетающие прямо над их головами самолёты. Инга проводит руками по воздуху, повторяя рисунок ветвей.
ИНГА (привставая). Недавно была ещё новость… (Лика смотрит на Ингу выжидающе.) Какой-то эксперимент каких-то учёных, из Японии что ли. Они положили кусочки еды, хлеб там, не знаю, в тех точках, где типа располагаются важные города, короче, вокруг Токио. И рядом грибок поставили. (Пауза.) И этот грибок, он пытался найти самые простые пути до пищи… и повторил железную дорогу Японии в этом округе, в округе вокруг Токио. (Смотрит на ветви.) Всё работает по одному закону. Всё предначертано, но мы не знаем что и как. (Откидываясь назад, снова проводит руками в воздухе по ветвям, затем по стволам деревьев.) Такие паттерны, они везде, повсюду.
Руки Лики и Инги встречаются в воздухе. На них падает что-то белое.
ЛИКА (приближая руку к носу). Что это?
ИНГА. Что-то… (Нюхает свою руку.) Что-то странное. (Пробует порошок на вкус.) И тёплое. (Поворачивается к Лике.) Это не снег.
Эпизод 20
Пустая сцена. На неё выходит Инга в голубом атласном платье.
ИНГА (делая шаг вперёд, медленно поворачиваясь). В чёрной дыре меня просто расщиплет на частицы…
САМООРГАНИЗУЮЩИЕСЯ СУЩЕСТВА И ПРЕДМЕТЫ (за пределами сцены). Дз-зинь.
ИНГА. …что я буду чувствовать тогда?
ХАОС. Пщ-щщёлк, Пш-ш.
ИНГА. Выходя из дыры белой, я ступаю ногой. (Делает ещё шаг.) Я Инга, королева вещей, знатная особа. Игнатьева — моё второе имя, так зовут меня в этом месте эти существа. Я оглядываю новый мир (проводит головой слева направо, неестественно выгибая спину), только что созданный мной, он сочится алым светом у меня из глаз.
Сцену заливает красным светом. Инга прикладывает руки к глазам. Пауза. Инга медленно поворачивается вновь.
ИНГА. Кровь-кровь течёт. (Она делает плавные движения руками, показывая потоки воды.) Подымется туча бурая, она моими слезами кровавыми преисполнена. Обрушится на землю грешную (она кидает руки вниз), и будут плакать ветви, ударяясь о мокрый асфальт. (Она делает серию движений, подымая руки, а затем опуская их, имитируя дождь.)
САМООРГАНИЗУЮЩИЕСЯ СУЩЕСТВА И ПРЕДМЕТЫ (хором на фоне, нараспев). Да, да, так идёт она, так она. Здесь есть.
ХАОС. Пш-пш-шш.
САМООРГАНИЗУЮЩИЕСЯ СУЩЕСТВА И ПРЕДМЕТЫ (хором на фоне). Да будет земля ей саваном.
ИНГА (выпрямляясь). Я подымаю под ногами всё-всё-всё, что разбросано. Под ногой у меня осколок луны, я захватываю его пальцами ноги и закидываю в карман. Карман мой — плавильный цех, он обрабатывает вселенские отходы.
ХАОС. Ха! Ха! Пш-ш-ш.
Из белого шума появляется отдалённый лай собаки.
ИНГА (озираясь по сторонам, полушёпотом). Мне голоса вокруг ходят и шепчут, что всё не совсем так, как мне кажется. (Резко выпрямляется.) А я каждый раз головой повожу: поправляю мою картонную корону, из которой торчит моё ухо (поправляет невидимую корону), и отталкиваю эти мысли прочь. (Встаёт посередине сцены, приподымает руки, поворачивает ладони к зрителям, закрывает глаза.) Я излучаю небесный свет.
Самоорганизующиеся существа и предметы выталкивают на сцену трон-гроб, обложенный цветами. Инга забирается по ступеням и ложится в него. Сцену заливает бело-голубым ярким светом.
Эпизод 21
Лика и Толя едут в метро.
ЛИКА (прищуриваясь). Господи, какой же здесь яркий свет.
ТОЛЯ. Ты знала, что каждый раз, когда ты говоришь с нейросетью, она выпивает по пол-литра воды?
Лика закатывает глаза. Снова молчат. Мимо проходит человек.
ЛИКА (шёпотом Толе). Смотри-смотри. (Показывает ему на отражения в стеклянные двери.) Кажется, мы его уже видели.
ТОЛЯ (смотря на его отражение безучастно). Видели? Ты уверена?
ЛИКА. Да-да, ты ещё говорил, что видел, как он свисает с крыши во сне.
ТОЛЯ. Это был не я.
ЛИКА. В смысле не ты? А. Ну да. Не ты.
Лика и Толя неловко отводят глаза в сторону и долго молчат. Потом человек снова проходит мимо.
ЛИКА (дёргая Толю за рукав). Смотри, он опять идёт.
ТОЛЯ (устало). Да чо такое-то, Лика, ну человек, да, ну в метро, ну подумаешь…
ЛИКА (продолжая завороженно на него смотреть). Нет-нет, ты не понимаешь, посмотри внимательнее…
ТОЛЯ. Ну что там такое… (Приглядывается.) Ничего не вижу.
ЛИКА. Как не видишь? У него что-то блестит на шее, какой-то узор?
ТОЛЯ. Лик, ты объебалась что ли чем-то?
ЛИКА. Сам ты объебался чем-то. (Отворачивается, продолжает смотреть на отражение человека.)
УБОРЩИЦА НА ФУДКОРТЕ (проходя мимо). Говном своим объебался, обмазался.
ТОЛЯ. Бля, опять она. (Пытается дёрнуть Лику.) Пиздец. Смотри, тут опять эта женщина сумасшедшая с фудкорта.
Лика не обращает внимания, она смотрит, как на человеке искрятся то зелёные, то красные, то синие узоры.
Эпизод 22
Утро. Скамейка напротив гор. Рядом широкое футбольное поле, но на нём никого нет. На скамейке сидят пьют пиво и едят конфеты Лика и Инга.
ИНГА (прищуриваясь). Если очень сильно прищуриться, горы становятся как будто меньше в размере. Что-то в их кривой меняется, они изгибаются. А потом распахнёшь глаза (открывает глаза), и тут опять они — как они есть.
ЛИКА (передавая пиво Инге). Я не помню, когда я последний раз видела что-то так. По-настоящему.
Инга поворачивается к Лике, забросив ноги на скамейку, и закрывает глаза.
ИНГА. А что ты видишь, опиши?
ЛИКА (смеясь). Ну-у… Самого красивого человека на свете?
ИНГА (всё ещё с закрытыми глазами, улыбаясь). Нет, я про горы, про деревья. Слышишь, ветер опять дует?
ПЕРЕМОТКА. Вжих-жик-ж-жик. Вжих-х. Жикх.
ЛИКА. Деревья как будто дышат.
ИНГА (кивая). Да, да, хорошо, что ещё?
ЛИКА. На горы что-то опускается… Что-то белое. Это… это снег? Разве снег может быть в июле там, там же не очень высоко?
ИНГА (качая головой). Это не важно, не важно, раз ты его видишь, значит он там сейчас есть. (Медленно выдыхает.) И я его тоже вижу.
ЛИКА. Хорошо… Знаешь, я уже не уверена, что это снег. Похоже на отблески солнечного света, как будто кто-то лупой направляет его на горы.
ИНГА. Как ты думаешь, кто это может быть?
ЛИКА (задумчиво). Не знаю… (Тянется рукой к конфетам, берёт одну не глядя.) Будешь?
Инга протягивает руку в форме ладони человечка из Лего, чтобы схватить банку пива. Лика смеётся и кладёт ей конфету в середину ладони.
ИНГА (жуя). Так вот. Кто-то светит на горы, наверное, кто-то хочет их испепелить?
ПЕРЕМОТКА. Жих-вВжик. Вж-жих, вжик.
ЛИКА. Инга, тут страшная туча, наверное, нам лучше пойти.
ИНГА (всё ещё с закрытыми глазами, качая головой). Нет-нет, я её не вижу.
ЛИКА. Но ветер-то как дует, ты слышишь?
ПЕРЕМОТКА. Вж-жи-и-их, вж-и-их. Ви-иуж-ик.
ЛИКА. Бля-яя, что это.
Лика смотрит в упаковку конфет, конфеты покрыты чем-то белым.
ЛИКА. Жесть. Жесть. (Она вытаскивает по конфете, каждую рассматривает и потом выбрасывает.) Жесть, что это, что это, бля-я! Личинки?? Откуда они здесь.
Инга открывает глаза. Её зрачки затянули бельма, сквозь них видно верхушки гор.
Эпизод 23
Парк, скамейка под деревом. На ней сидит слепая женщина, напоминающая Ингу. К ней подходят Лика, затем Инга, затем Толя, все они подсаживаются к ней на скамейку.
СЛЕПАЯ-ПОСТАРЕВШАЯ-ИНГА. Кто здесь?
ЛИКА. Бабушка, извините, можно я к вам подсяду?
СЛЕПАЯ-ПОСТАРЕВШАЯ-ИНГА (улыбаясь и кивая). Конечно, конечно, садитесь. (Продолжает смотреть прямо перед собой, в никуда.)
ЛИКА. У меня просто… я тут с друзьями должна встретиться. (Ёжится, вздрагивает.) Здесь так холодно…
ПЕРЕМОТКА. Вж-жих-жик.
К скамейке издалека, медленно подходит Инга. Она начинает говорить с Ликой полушёпотом.
ИНГА (шёпотом). Привет, Лика. (Показывает глазами на старуху, спрашивая, кто это.)
ЛИКА (также шёпотом). Привет-привет. (Смотрит на женщину.) Почему мы шёпотом? Мы же не на заутрене и не на похоронах. (Прочищает горло, говорит громче.) Толя ещё не пришёл.
ИНГА (усаживаясь с другой стороны скамейки, так, что бабушка оказывается посередине). Хорошо…
Какое-то время неловко сидят. Инга и Лика поглядывают на старуху, а сама женщина просто смотрит невидящими глазами вдаль, полулыбается и ничего не говорит.
ТОЛЯ (слышно издалека). Привееет!
Инга и Лика укоризненно смотрят на Толю. Он замолкает.
ТОЛЯ (подходя поближе, увидев женщину, на которую смотрят Инга и Лика). Здра-… Здравствуйте?
Женщина молча и одобрительно кивает.
ИНГА. Сядешь, может?
Толя стоит напротив скамейки, не зная, куда втиснуться: между женщиной и Ингой или между женщиной и Ликой. Толя нерешительно отходит и садится на соседнюю скамейку.
Эпизод 24
Осень. Лика и Инга лежат под деревом, смотрят на его ветви. Начинает темнеть.
ЛИКА (приподымаясь на локтях). Как рано темнеет уже. Инга, ты слышала про глобальное затемнение?
ИНГА. Про глобальное потепление?
ЛИКА (качая головой). Нет-нет, именно про затемнение. Хотя, если я правильно помню, с потеплением это связано напрямую. Короче. (Садится напротив Инги.) Вулканы извергаются, так?
Инга лёжа кивает.
ЛИКА. Люди тоже свои выбросы не контролируют, в атмосфере кучи говна из-за деятельности человека скапливается.
Инга заинтересованно привстаёт, внимательно слушая Лику.
ЛИКА. Эти частицы в воздухе скапливаются, и солнцу тяжелее проникать в атмосферу. В прошлом веке, кажется, начали эти наблюдения вести: и у нас буквально всё меньше и меньше света на Земле.
Инга садится напротив Лики.
ЛИКА. Говорят, что это как-то компенсирует все наши выбросы, газы, типа из-за газов земля нагревается, а вот из-за потихоньку уменьшающегося солнечного света — наоборот, короче, остывает…
ИНГА. … но этого всё равно недостаточно.
ЛИКА. Да. Конечно. (Резко ложится обратно и начинает водить пальцами, повторяя паттерны деревьев, которые уже плохо видны из-за темноты.)
ИНГА (громко выдыхая и укладываясь рядом). У нас скоро вообще никакого света нигде не будет, будет одна тьма и так. Так что неудивительно.
Лика вопросительно смотрит на Ингу.
ИНГА. Ты слышала про расширение вселенной? (Лика пожимает плечами. Инга привстаёт.) В общем, это опять история про Большой взрыв. Типа, да, был сгусток энергии, потом, да, он начал резко расширяться — почему, никто до сих пор не знает, но Бог с ним. Мы же всегда думали, что эти законы, работающие внутри большой вселенной, похожи на то, что мы видим здесь, у нас под руками, на Земле, да? (Лика кивает.) Ну то есть, ну вот если есть энергия, которая была выделена при взрыве, она потихоньку распространяется… распределяется во все другие материи, во все стороны, и как бы сам взрыв утихает, да? Да, утихает, не может же быть бесконечного двигателя, всё рано или поздно в этом мире заканчивается. (Лика опять кивает.) Короче, учёные вплоть до начала нашего века были уверены, что вселенная, которая начала расширяться после большого взрыва, должна замедлиться в своём расширении. То есть должна быть какая-то инерция, которая её затормозит.
ЛИКА. И?..
ИНГА. Были всякие прогнозы, короче, уравнения, которые это замедление предсказывали. А на деле… ну, наблюдения показали, что вселенная даже не думает замедляться. Более того, её расширение только ускоряется.
Пауза.
ИНГА. И в какой-то момент все планеты, которые были созданы миллиарды лет назад, разлетятся друг от друга настолько далеко, настолько далеко отлетят от звёзд, которые находятся внутри центра их галактик… что всюду будет одна лишь тьма. Свет не будет долетать никуда. Вообще никаких взаимных притяжений-отталкиваний не будет, просто какие-то куски разрозненные, летающие где-то в космосе. В полной, кромешной тьме.
Эпизод 25
Пустая сцена. На ней никого нет. Из-за занавеса раздаются звуки.
САМООРГАНИЗУЮЩИЕСЯ СУЩЕСТВА И ПРЕДМЕТЫ. Дзинь! А-а, вжух. Ха!
ПЕРЕМОТКА. Вж-жик, вж-жух.
Из-за занавеса слышно, как кто-то еле переваливая ногами громко ходит. На сцену выбрасываются Самоорганизующиеся существа и предметы, но они на этот раз не связаны друг с другом: просто бесконтрольно бегают по сцене, сами не зная куда.
САМООРГАНИЗУЮЩИЕСЯ СУЩЕСТВА И ПРЕДМЕТЫ. А-а-а! Дз-зинь! (На мгновение замораживаются.) Ааа-а! Дзинь-дзинь. (Принимают картинный позы, похожие на восточные скульптуры.)
ХАОС. Ха-хха-ха-ха-ха!
Его смех становится тише и тише.
Эпизод 26
Скамейка в парке, на ней сидят Инга, Лика, Толя и постаревшая и ослепшая версия Инги.
ТОЛЯ (издалека хихикая). Хи-ххих. А-хаха, хихи. Хах.
Инга и Лика переглядываются. Постаревшая Инга по-прежнему блаженно улыбается вдаль.
ТОЛЯ (заливаясь смехом). Хахахха, блин, хахахха. (Поглядывает на их скамейку, прикрывает рот от смеха.)
ЛИКА. Толь… ты чего, Толь.
ТОЛЯ (смеясь и начиная бить коленку от смеха). Ха-хахаха, я не могу просто. (Вытирает проступившие на глазах слёзы.) Не могу, не могу, цирк какой-то.
ИНГА. Толь?..
ТОЛЯ (начиная заикаться от смеха). Ой. Чего «Толь, Толь»? Мы сидим тут, как остолопы, а зачем? Ха-ха, хах. Вам не кажется вся эта ситуация комичной? (Смеётся все реже, успокаивается.) Я вообще не очень-то хотел сюда приходить и не знаю, что здесь делаю. (Опускает взгляд на колени.)
Толя резко встаёт.
ТОЛЯ. Я не хочу здесь быть.
Толя резко садится обратно.
ТОЛЯ. Но если подумать, я не уверен, что хочу быть в другом месте тоже.
Инга и Лика переглядываются, Лика показывает движением плеч и головы в сторону Толи, Инга кивает. Они обе встают и пересаживаются на скамейку к Толе.
ТОЛЯ. Спасибо. Вы знаете, я долго думал… Да, я очень много думал. Вы самые важные люди на земле для меня…
В этот момент старуха поворачивается в сторону их скамейки, прислушиваясь. Все трое это замечают и начинают неловко ёрзать.
ТОЛЯ (пытаясь взять обеих за руки). Но я не могу ни с кем из вас быть. (Девушки переглядываются, затем заливаются диким смехом.) Чего? Чего я такого сказал?
ИНГА. Толя-Толя… Хахахха-хахах. Эх.
ЛИКА. Он! Не может! Не может. Этого. Быть. Хахах-хаааа, а-а-аа. (Ударяет по ноге, смотрит в сторону.) Господи, я так ждала этого момента, чтобы всё решилось уже наконец-то! Я обдумала сто десять вариантов, как это всё может закончиться.
ИНГА. Мне кажется, я обдумала тысячу сорок!
ЛИКА. Ну это реально комедия же какая-то, он прав! (Начинает нарочито серьёзно). Хорошо, Толя. (Кивает ему.) Молодец. Спасибо. Это то, что мы так ждали услышать.
ТОЛЯ. Вы чо ваще, я не понимаю…
Старуха достаёт зеркальце из кармана и начинает пускать солнечных зайчиков на соседнюю скамейку. Лика и Инга смеются ещё сильнее, смотря, как зайчики прыгают по Толе. Резко сгущаются тучи.
Эпизод 27
Обеспокоенные соседи и Бездомный пёс стоят на улице напротив дома, с которого свисает вверх ногами человек.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 2 (почёсывая голову). Нет, ну тут совсем без вариантов как будто.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 1 (почёсывая живот псу). Хороший-хороший пёсик, вовсе не такой злой, как хотелось тебе казаться, да? (Пёс издаёт довольные звуки.)
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3. Егор Евгенич!! Егор Евгенич, да прекратите уже вы, надорвётесь. (Пытается оттащить деда.) Егор Евгенич, вы меня слышите вообще? Вы уже который час пытаетесь палкой его достать, ничего не выходит, тут слишком высоко, вы не видите?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 4 (отмахиваясь). Отстань, отстань! У меня почти… (Делает резкое движение палкой в сторону крыши.) … получилось. (Замахивается ещё раз.) Почти!
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 2 (зевая). Можно я домой пойду, зачем я вам здесь?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 4 (отмахивается от Иры). Нет-нет, отстань, тебе говорю, не лезь к старшим. (Женщина пытается отобрать у него палку.) Отстань! У меня почти… (Кидает палку вверх.) … получилось!! Получилось!
Обеспокоенные соседи подымают голову на крышу. Человек-Ёлочная-игрушка всё ещё безжизненно свисает, вместе с ним — палка. Куча гирлянд, которыми всё обмотано, внезапно начали работать. Они загораются то синим, то красным, то зелёным. На них подымает голову пёс.
БЕЗДОМНЫЙ ПЁС (принюхиваясь в сторону крыши). Р-рррр-рр-р. Ав! Гр-рав.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 1 (пытаясь его сдержать). Эй, ты чего опять.
БЕЗДОМНЫЙ ПЁС (с пеной у рта). Р-рррр-рра-ар-рав-в-р!
ПЕРЕМОТКА (с порывами ветра). В-вжикх. Вж-и-к.
БЕЗГОЛОВЫЙ ПЁС. Рр-рр-раа-ав! А-аав! Рр-р-р. Р-рав! Рррав!
Эпизод 28
Узкая улица, похожая на белградскую. На ней много побросанных посреди дороги машин, но самих людей нет. Всё серым серо, небо пасмурное, сам дождь не идёт, но под ногами глади из воды. С одной стороны стоит Инга и всё ещё подзывает пса.
ИНГА. Вжих, иди сюда, пс-псс, цок-цок. (Машет рукой.) Эй, эй, я к тебе обращаюсь! Да!
Слышно, как дует ветер, но ни самого движения, ни ощущения от потоков воздуха нет.
ПЕРЕМОТКА. Вших-вших-вших.
ИНГА. Пойдём-пойдём ко мне. (Инга опирается на колени, чтобы сравняться ростом с псом.) Давай, иди сюда, слышишь?
От пса видно только обезглавленное тело, которое машет чёрным хвостом.
ИНГА. Давай, давай, быстрее. Нам нужно срочно выбираться отсюда. Эй!
ПЕРЕМОТКА. Треск-чреск.
ИНГА. Что такое… (Инга смотрит под ноги.) Зеркало?? Откуда здесь…
Водная гладь, на которой стоит Инга, начинает трескаться.
ИНГА. Кто это… (Инга опускается на колени, чтобы ближе рассмотреть отражение.) Кто это… мама… (Инга щупает своё лицо.)
БЕЗГОЛОВЫЙ ПЁС. А-АВ! Р-р-рр, РАВ!
Отражение заполняется чёрным дымом, из него на Ингу лает голова бешеного Бездомного пса.
Эпизод 29
Скамейка. На ней сидят трое: Инга, Лика, Толя, на соседней сидит женщина, отдалённо похожая на постаревшую версию Инги.
ИНГА (подымая руку и смотря на её тыльную сторону). Это снег?
ЛИКА (протягиваясь к ней, чтобы посмотреть). Просто капля.
ТОЛЯ. Или дождь.
ЛИКА (смотря вдаль и улыбаясь). Или просто мои слёзы…
Сильный порыв ветра сдувает кепку с Толи.
ТОЛЯ. Б-бляя-я!
Толя бежит за кепкой, Лика и Инга молча за ним наблюдают. Постаревшая версия Инги как будто тоже.
ТОЛЯ. Поймал! Поймал! (Кричит откуда-то с поля, смотря вверх на небо.) Девочки, здесь какой-то пиздец, нам нужно срочно уходить отсюда.
ЛИКА. Подумаешь, три капельки. (Размывает капли по своим щекам, щёки сверкают.) Подумаешь, чуть-чуть распогодилось. (Начинает качаться, глядя вперёд, поджимает колени.)
Инга внимательно смотрит на качающуюся Лику. Потом смотрит на Толю: тот всё ещё стоит посреди поля и вертится кругами по ходу ветра, его одежда надувается и разлетается в разные стороны. То, что говорит Толя, неразборчиво долетает с порывами ветра.
ТОЛЯ (себе под нос, вертясь). Ш-вших-ших. Ш-ша-ши-ис. Шаа-аш.
ПЕРЕМОТКА. Вш-их-ших. Ша-ааш. Хиш-хишв-ш. Си-иш-ашш.
ЛИКА (смотря на поле и Толю). На нём одежда так смешно разлетается. Просто как чучело.
ИНГА. Или как курица для шаурмы на вертеле. А-а! Это мне напомнило! (Инга широко открывает глаза и выпрямляется.) Лика! (Лика испуганно смотрит на Ингу.) Помнишь, Лика, ты спрашивала про репрессированные воспоминания? (Лика немного замедленно и неуверенно кивает.) Что насчёт репрессированных снов? (Отворачивается, бьёт себя по лбу.) Мне снится, мне снится это каждую ночь. Снюсь я, на вертеле, в какой-то жидкости, что-то типа околоплодной, но меня взрастили… меня взрастили, да, искусственно, что ли. Я на вертеле, я как курица, рядом эта лампа здоровенная, тепло должно помочь мне вылупиться… Помочь быстрее осознаться. У меня железная пуповина, да, и каждый сон я пытаюсь выйти, сойти, вытащить из себя этот шампур, который торчит прямо из моего горла. Я мокрая курица, мокрая несчастная курица, хочу выйти, хочу сойти, и однажды, да, однажды у меня получилось. Я вышла, но не на воздух, нет, и даже не выбежала из этой теплицы-шаурмички, я вышла на другом конце озера. Посреди пустоты. Везде вода по колено, всё вокруг — водная гладь, всё переливается и блестит, как ртуть. Ебаная амальгама. Вокруг меня, вместе со мной прибивает к берегу ножки куриные. И у них, как у рыб, вырастают рты, и они захлёбываются на суше. Потом кто-то орёт, кто-то плачет, я смотрю вниз и вижу, что в моих руках рыдает младенец… весь в морщинах такой. Это… это что-то о Сингулярности, да?
Лика молча смотрит на Ингу, продолжая размазывать капли по своему лицу.
ИНГА. Когда просыпаюсь, всегда слишком долго думаю, какое именно слово искать по соннику? Курица? Рыба? Младенец? Старик? Озеро? Ртуть? Новая жизнь? Или смерть? Искусственные формы жизни… Потом засыпаю опять и снова забываю.
ЛИКА (смотря на Ингу пустыми глазами). Холодно. Очень холодно… (Она пытается согреться, потирая руки.) Салкын. Салкын блядь.
Эпизод 30
Инга и Лика лежат в комнате Инги. Лика лежит с ноутбуком, Инга залипает в телефон.
ИНГА (потягиваясь на кровати). Змейка, не вейся, не смейся. Надо мной. Кап-кап.
ЛИКА. Смотри что. (Протягивает ноутбук, показывает ей экран.) Я скачала косынку! Всё детство провела, её раскладывая. (Поворачивает экран снова к себе.) Далеко не всегда везло, знаешь. Но зато когда всё складывалось, и карты начинали прыгать и заполнять весь экран… я была в таком экстазе. Словами не передать.
Продолжают молча лежать какое-то время.
ЛИКА (замечая что-то на руке Инги). Это чего у тебя такое? (Приближается к ней, чтобы рассмотреть ближе.) Комариный укус?
ИНГА. Паук. Паучок спустился на руку. Паутинку плёл, долго-долго.
ЛИКА. Ты дала пауку сплести паутину на своей руке?
ИНГА. Да, а что?
ЛИКА. Пиздец, я их больше жизни боюсь. Сколько ты так с ним просидела, что он паутину успел сплести?
ИНГА. Много-много часов. Не знаю, возможно, весь день. Может, всю ночь…
Лика морщится и отодвигается от укуса подальше.
ИНГА. Знаешь, меня укусила стеатода недавно — ложная черная вдова, она подобралась прямо к моему уху, когда я лежала, и щёлк! Укусила меня прямо в «маленькое ухо», в ту точку, откуда вылезал маленький инопланетянин в «Людях в черном» из человекоскафандра (она показывает пальцем на козелок). И уже несколько дней не могу ничего делать, температура, дереализация, ужасная усталость, усталость без конца и края — впрочем, как и всегда. (Отворачивается к стене, выдыхает, начинает говорить монотонно, выдерживая одну ноту, почти нараспев.) У меня развивается слуховое сияние. Что-то сверкает в той части головы, где оно находится. Что-то стучит и играет.
Солнечные зайчики начинают прыгать по стене в той точке, куда смотрит Инга. Лика завороженно приближается к ним, слегка наклоняет голову и приоткрывает рот.
ИНГА. И я хожу, как во снах, по краю света. На краюхе хлеба… (Лика приближается к зайчикам и пытается потрогать их рукой.) И смотрю в ямы, в колодцы, в чужие множащиеся глаза. (Зайчики начинают собираться в формы, повторяя те образы, которые перечисляет Инга.) Меня окружают люди, толпа, они привязывают меня к столбу, чтобы изгнать из меня беса, выгнать Иное Существо. Они дожидаются ночи и полной луны, чтобы начать кровопускание. Приходит большой прилив.
ЛИКА (бесчувственно, водя пальцами по узорам). Большой прилив и полнолуние… лучшего времени для такого и не найти.
ИНГА. Угу.
Инга закрывает глаза. Инга ненадолго проваливается в сон, пока она дремлет, зайчики успокаиваются и просто сидят на стене. Затем она резко одёргивается.
ПЕРЕМОТКА. Вших-звеньк-ших.
Эпизод 31
Старый, пыльный, весь в паутине чердак. Инга спит на диване.
ИНГА. А-а. (Вздрагивает, резко хватает воздуха.) Эх-хэ! Опять упала.
СЛЕПАЯ-ПОСТАРЕВШАЯ-ИНГА. Эй, соня, пойдём ужинать!
ИНГА (всё ещё сонно, лениво крича). Да, бабушка, спускаюсь. (Смотрит на руку, видит укус, говорит самой себе под нос.) Но спущусь ли я? (Находит на руке следы паутины, пытается растянуть нитку за ниткой.) Я должна быть где-то не здесь… Я должна была что-то сделать, но я забыла что.
ПЕРЕМОТКА. Топ-хлоп-топ.
Слышно, как по лестнице наверх кто-то подымается.
СЛЕПАЯ-ПОСТАРЕВШАЯ-ИНГА. Ну чего ты, сколько ещё тебя ждать? (Садится к Инге на диван, смотрит на её руку и паутину.) Тебе не кажется, что ты должна быть где-то не здесь?
ИНГА. Я должна была куда-то пойти.
СЛЕПАЯ-ПОСТАРЕВШАЯ-ИНГА (кивая). Да-да. В лес. На похороны паука. Вместе с твоими друзьями.
ИНГА. Но почему я здесь?
ПЕРЕМОТКА. Хлоп-флоп. Вж-жик, жжик.
СЛЕПАЯ-ПОСТАРЕВШАЯ-ИНГА (прищурясь, смотря в окно). Подымается страшный ветер, буря. Это значит, что мне пора идти. (Привстаёт.)
ИНГА (кладя руку на её колени). Нет, стой, бабушка, побудь со мной. Я ещё не всё поняла. Мне страшно. (Смотрит в окно на бурю.) Я боюсь.
СЛЕПАЯ-ПОСТАРЕВШАЯ-ИНГА. Это солнечная буря, глупенькая. Ничего страшного. Тебе-то точно ничего не грозит.
ИНГА (укладываясь обратно, как будто снова хочет заснуть). Бабушка… расскажи мне. Ту сказку о тех существах.
СЛЕПАЯ-ПОСТАРЕВШАЯ-ИНГА. А, да-да. Старая японская сказка. Были маленькие существа, материя, чудесные крошечные пришельцы. (Женщина гладит Ингу по голове.) Они во всём повторяли за гигантами, большими богами. Ходили за ними по пятам.
ИНГА (засыпая). Бабушка, я до сих пор не могу понять. (Причмокивает, уже почти погружаясь в сон.) Что вся эта история… значит.
Эпизод 32
Пещера. К ней подступает вода. Слышно, как что-то звенит.
ПЕРЕМОТКА. Звеньк-вжик-х.
САМООРГАНИЗУЮЩИЕСЯ СУЩЕСТВА И ПРЕДМЕТЫ. Ха-а! (Несколько голов из кучи заглядывает в пещеру.) У-ах. (Плавными движениями, будто прилив воды, оттягиваются обратно.) Ха-а, А-а! (Снова делают попытку войти в пещеру.) У-а-а-а. (Оттягиваются обратно.)
ИНГА (просыпаясь). А, что такое? (Смотрит себе под ноги.) Что это, что такое, господи, господи, чёрт возьми, гд-де, где я, где я?
САМООРГАНИЗУЮЩИЕСЯ СУЩЕСТВА И ПРЕДМЕТЫ. Ух-ха! (Шаг вперёд, заглядывают внутрь.) Ах-хва-ха-а. (Отступают.) Хва-а! (Подглядывают.) Хе-ах. (Отступают.)
ИНГА. Блять, блять, что это, где я. (Инга пытается выплести себя из сети паутины.) Фу, мерзость, в чём я. (Инга подымает глаза на толпу из предметов и людей, испуганно начинает быстрее пытаться выпутаться.) Блять, блять, что за хуйня.
Голова одного из существ и предметов всё-таки задерживается на полпути к пещере, она заинтересованно смотрит на Ингу. На лице головы — чёрно-белая маска без эмоций.
ПЕРЕМОТКА. В-а-авах! Ха-ех. Ах-ху! Ха-у.
ИНГА. Блять, блять. (Закрывает глаза.) Я сплю. Я точно сплю.
ПЕРЕМОТКА. Кап-кап. Скопидомок. Кап-кап.
ИНГА (прислушиваясь к знакомому голосу, который доносится будто из-под толщи воды). Что я о тебе знаю? Услышу ли своё имя, если меня по нему назовут? (Одёргивается, очень сильно зажмуривается.) Приснится же такое.
ПЕРЕМОТКА. Кап-кап.
ИНГА (машинально, себе под нос). Скопидомок, тебя звали как? Я ли тебя выдумала? (Зажмуривается сильнее.) Ты как свет, проходящий через жалюзи, стремительно распадаешься в песок, в окончания тени. (Начинает двигать головой из стороны в сторону.) Всё запоздало мешается. Я ворочаюсь в темноте, кажется, что в своей постели, но из-под ног моих летит мелкий щебень. И тает во рту, догорает. Последний луч. Кап-кап. (Голова Инги безжизненно повисла.)
САМООРГАНИЗУЮЩИЕСЯ СУЩЕСТВА И ПРЕДМЕТЫ. У-хва! (Вперёд.) Х-ва-а! (Назад.)
Существо в маске протягивает свои длинные пальцы и вытаскивает из горла Инги железный шампур. Всё затягивает водой и дымом.
Эпизод 33
Обеспокоенные соседи и Безголовый пёс наблюдают за тем, как меняются цвета у гирлянд.
БЕЗГОЛОВЫЙ ПЁС. А-ав! Р-рав! Ва-ар, ва-в!
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3 (себе под нос). Я так видела, да, видела, шла по парку вчера ночью, и увидела ни с того ни с сего… По парку идёт здоровенная ворона, ЭдгароПовских размеров, ворона-гигант, посланник с того света. Сердце чуть не остановилось. Моё сердце чуть не остановилось тогда… Оказалось, просто собака чёрная. И тени чёрные… Дурной знак, дурной знак.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 2 (обеспокоенно). Что ты хочешь этим сказать, Ира?
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3 (волнуясь и переминаясь с ноги на ногу). Нет ничего, в чём ты можешь быть на сто процентов уверен. (Качает головой.) Никогда-никогда-никогда.
Обеспокоенный сосед 4 уходит, за ним бежит Безголовый пёс, затем возвращается с большим зеркалом, которое он снял со стены. Безголовый пёс радостно прыгает вокруг и машет хвостом.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 1. Егор Евгенич… Егор Евгенич… вы это зачем. Нам это не нужно. Это вовсе не обязательно.
БЕЗГОЛОВЫЙ ПЁС. Г-а-ав! Аа-ав!
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3 (резко подходя к старику, пытаясь отобрать зеркало). Да-да, Егор Евгенич, кабы не было беды, беду накликаем, Егор Евгенич, нельзя, нельзя.
Обеспокоенный сосед 4 никого не слушает, ставит зеркало у дерева, чтобы крыша, гирлянды и свисающий человек в нём отражались.
ПЕРЕМОТКА. Хвап-вших-звень. Хва! А-ах! У-ух. Хе-а.
По зеркалу начинают идти трещины, их не видно, но слышно.
ПЕРЕМОТКА. Хлоп-щелк-звеньк.
Все соседи и пёс опять завороженно смотрят на то, как гирлянды меняют цвет. Кусочки зеркала тоже начинают окрашиваться то в синий, то в зелёный, то в красный.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3. А-а-Аа-а-А! (Пятится и прижимается к Обеспокоенному соседу 1.)
ПЕРЕМОТКА. Пха-в. Пхап. Хви-иу.
В зеркале Человек-Ёлочная-игрушка открывает глаза. Он недоумевающе моргает несколько секунд. Затем он хватает рукой провод, на котором повис, и начинает ловкими движениями взбираться обратно на крышу.
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 1 (открывая рот, его челюсть похрустывает). Щёлкщёлкщёлк-щелк. (Неестественно дёргает головой.)
Человек-Ёлочная-игрушка становится посреди крыши.
БЕЗГОЛОВЫЙ ПЁС (с пеной у рта). АААВ, Г-аАВ! В-аг!
ОБЕСПОКОЕННЫЙ СОСЕД 3 (приоткрывает рот, в нём потрескивает что-то типа детской шипучки). Щёлкщёлк-Сщёлк.
Человек-Ёлочная-игрушка открывает рот, из него светится яркий, невыносимый свет, он заливает всю улицу, соседи закрывают лицо руками.
Эпизод 34
Большой кинозал, высокий занавес, всё выглядит чёрно-белым. В кино сидит очень много людей, все перешёптываются между собой и, кажется, не очень заинтересованы тем, что происходит на экране.
ПЕРЕМОТКА. Треньк-треньк-гвиньк.
На экране появляется на мгновение голова пса, из пасти которого течёт слюна.
БЕЗДОМНЫЙ ПЁС. Ррррр-р-р.
Голова пропадает. Издалека слышно скуление.
Все люди резко запрокинули головы и внимательно смотрят на экран. На экране прыгают солнечные зайчики. Меняются узоры, разные цвета. Никто не может отвести глаз.
ПЕРЕМОТКА. Щёлк-Сщёлкщёлк.
Проектор начинает громко пощёлкивать. Среди толпы людей на него оглядывается только Человек-Ёлочная-игрушка. Он неспешно встаёт. Идёт между рядов назад, заходит в каморку.
ЧЕЛОВЕК-ЁЛОЧНАЯ-ИГРУШКА. Бедная… Бедная девочка.
Человек прорывается мимо кучи проводов, которые связаны в узлы. Провода превращаются в гирлянды, паутины, железные шампуры, куски земли, куски травы, куски плоти, ветви, с которых свисают ошмётки кожи.
ЧЕЛОВЕК-ЁЛОЧНАЯ-ИГРУШКА. Что же ты сделала с собой. До чего себя довела…
ПЕРЕМОТКА. Щёлк-сшелк. Кап-кап-кап.
Человек подходит к проектору — телу Инги, подвешенному на проводах-венах-паутине. Через её широко раскрытый рот и глаза на экран транслируются изображения. Её лёгкие, хоть и медленно, но всё ещё дышат.
Эпизод 35
Буря, резко темнеет. Лика и Инга сидят на скамейке, на соседней скамейке сидит слепая женщина, напоминающая постаревшую Ингу. Толя всё ещё стоит посреди поля и вертится под потоками ветра.
ИНГА. Лика!
ЛИКА (просыпаясь). А? Что?? (Отряхивается.) Блин, извини, меня опять накрыло, да?
Инга кивает.
ЛИКА. Мне иногда кажется просто, что всё это… что это нереально. Что я так и не повзрослела, всё ещё сижу в той комнате, в том углу, где вокруг падают разные источники тепла, всё шипит, всё потрескивает, понимаешь? Но самого тепла нет, и не будет уже никогда-никогда-никогда. (Качает медленно головой.)
ИНГА. Всё как во сне… Мне тоже иногда кажется. Я никак не могу проснуться.
Дождь начинает идти стеной.
ЛИКА (крича). Толя, иди сюда! Толя, ты промокнешь же там! Льёт, как из ведра.
ПЕРЕМОТКА. Вжих-вжих-двжих.
Толя всё ещё крутится на поле вместе с потоками воздуха, но его прибивает из-за силы дождя и он делает это медленнее, нагибаясь, слабея. Вместе с дождём на Ингу, Лику и Толю падают солнечные зайчики, хотя самого солнца нет. Лика ловит блики, которые прыгают по ней и по Инге.
ИНГА (хватая руку Лики, шёпотом). Смотри, смотри. (Кивает в сторону женщины.)
Постаревшая Инга сидит ровно, в её руках уже нет зеркала, её глаза неестественно ходят туда-сюда.
ПЕРЕМОТКА. Трр-реск! Взвеньк. Вжик-вжик. Бр-рщёлк.
Дождя нет. Всё вокруг в плотных слоях воды — почти ртути. Теперь Инга и Лика сидят на скамейке приковано и неподвижно, они только шевелят глазами. Постаревшая версия Инги встаёт со скамейки.
СЛЕПАЯ-ПОСТАРЕВШАЯ-ИНГА (смотря на них и подмигивая). Ваше здоровье, девочки.
Старуха нагибается и начинает пить, пить воду, пить ртуть, пить всё это озеро без конца и края, она жадно пьёт и не может остановиться.
Эпизод 36
Космос. Всё темным-темно, только мелькают стремительно отдаляющиеся друг от друга белые точки. Издалека слышно, как Самоорганизующиеся существа и предметы пытаются соединиться вновь, попискивая, но только дальше разлетаются.
ПЕРЕМОТКА. Щёлк. Счёлк.
ХАОС. Пш-шщ. Пшшшш. Ш-шш.
Всё быстро покрывается тьмой.
ХАОС. Кап-кап-кап. Пш-шщ.
Слышно, как набегает большая волна.
ХАОС. Скопидомок, тебя звали как? Я ли тебя выдумала?
Кто-то в тишине громко и жадно глотает.
ХАОС. Узнаю ли я тебя?
Кто-то отдалённо заходится смехом и лаем.
ХАОС. Узнаю ли я себя, если обернусь?
