Сингулярность (с комментарием Ростислава Русакова)

Корень речи — квадрат языка

Обычно слова в поэтическом тексте позволяют сгустить некий цельный месседж, отшелушенное от лишнего состояние — достигается это как правило чрезмерной уплотнённостью конструкций и сопутствующим остранением. Виктор Ив в своих стихах использует такую системную плотность речи иначе — он с хирургической точностью вычленяет из события жилы и мышечные волокна, сосуды и нервы, развёртывая их в схему внутренней жизни текста. Одним словом, главная черта этих стихов — анатомичность, которой автор добивается прежде всего усложнением пунктуации.

В нормативной речи знаки препинания служат своеобразным промтом для более точного монтажа при озвучивании письменного текста — своего рода интонационными сгибами и надрезами, которые наделяют звучащий мысленно текст свойствами живого. Здесь же органической монтажности служат более крупные фреймы, взятые парными знаками в складки речи — такой подход добавляет к надрезам операцию расширения, дающую возможность более пристального изучения того, что кроется внутри фрагмента. Надрезов так много, что иерархия между участками текста стирается: мыслимое и сказанное, написанное и зачёркнутое в любом регистре из любого тезауруса становятся равнозначными объектами (событие вбирает в себя / бережливую неразборчивость пленки).

При такой развёртке (n + 1, 2, 3...)-мерной речи в n-мерную и рефлексивном возведении её в n²-мерное подобие площади в конечном итоге получается текст-выкройка, в которой есть всё необходимое для детального воссоздания внутреннего события. Квадратным становится всё: сами объекты (Когда вещь — вещь?), их действия (Пыль свершается в свершении) и отношения (Бросок костей одновременно и больше, и меньше любой возможной конфигурации). Этот эффект подобен расставленным в тексте словаря гиперссылкам — отличие в том, что их активация определяется не потребностью в уточнении, а в надсобытийной воле, не всегда определяемой метапозицией — она может вмешаться и на границе морфемных швов (в попытке расщепления корня на един{ственный раз, когда кромки морфем впивались друг в друга с бессмысленной нежностью}ицы). После такой операции уплощения остаётся множество направляющих линий, действующих как инструкция к извлечению корня речи с воссозданием некогда цельного эпизода — так любой трёхмерный объект можно собрать по двумерным планам фронтального, профильного и горизонтального видов простыми деформациями.

Таким образом и сам субъект действует как поверенный собственной речи для беседы с таким же представителем — как персонажи в кукольном театре или марионетки — он речь речи, переживающий чувства чувств — и даже пробел для него означаем, отождествлён с молчанием (Немота — разговор? Избыток информации, располагающийся за пределами материи?  Преодоление опыта, скольжение по складкам? Доверие пространству). Эти тексты научились жизни на листе, но порой кажется, будто они заранее знают, что призваны к жизни в звуке — в перебивающих друг друга, растянутых или сжатых, деформированных наслоениях дискретных голосов — словно белый в своей слитности голос автора, при прохождении через призму внешнего носителя, точно так же распадался бы на полный интонационных оттенков цветовой спектр. В этом вот стремлении текстов зазвучать мерцает секрет их витальности — они не скрывают в себе спутанность несовпадающих ритмов, а выносят их все вовне, напоминая тем самым живых существ, сквозь которых эти ритмы проходят. Иначе говоря, стихи Виктора Ива — распутанный свет или асинхронная диаграмма на экране осциллографа, то есть в каком-то смысле они представляют собой обратные черновики его замысла, извлечённые из чистовика опыта. Но до-звучащий текст ставит читателя в странное положение — выхватывает его из пространства-времени в, несуществующее как перемещение в привычном смысле слова, путешествие восприятия (письмо — пауза фиксирующая расхождения в пространстве).

Разумеется, очевидны здесь и наследование американской language-school, и опора на поэтику позднего Аркадия Драгомощенко, и развитие в контексте аналитического письма, но главное совсем не это — углубляя узнаваемую традицию, Виктор Ив использует её не только как способ саморефлексии в актуальном литературном/политическом поле. В его поэтике крепок и метафизический градус — каждый фрейм, складка, надрез и шов, производя работу дифференциации, существуют под интегралом цельного текста и через фокус на причинных дефектах языковых структур приводят к новым прогнозам движения суммарного вектора современной русскоязычной поэзии.

Мысль о связности мира за счёт взаимоподобия микро- и макромира не нова, но полноценно проработана лишь в рамках традиции метареализма, то есть через усложнение конструкции метафоры как ёмкого носителя содержания. А вот в систематическая работа над чистой формой в эту область ещё так настойчиво никого не приводила — мне видится, что перед нами автор, который нашёл неочевидную траекторию развития этой мысли и параллельный способ её интеграции в повседневные отношения с миром. Кажется, нечто подобное давно напрашивалось — особенно в условиях наступившей арт-сингулярности — тем интереснее следить за развитием нового голоса и с доверием следовать по засечкам его открытий.

— Ростислав Русаков

Марине

Сингулярность

intelligence is romantic

Интеллект это любовь

Lyn Hejinian

«Barbarism»

1

Отказ от описания

Единственный способ  [Возвращения] Обращения  к

Ве[тебе]щам  (квадратное солнце  перелистывает

                                   Складки листа: кристальная пыль

                               Рассеивается по стеклам очков

                               [ Онейросигнум начинает мерцать 

                                  Явно дразня глаз: исчезновение оставляет памятные

                                  Рубцы фантазма]

                                   Как и тогда[надежда на встречу:

                                     Узнавание сталкивается с открытием

                                    И растворяется в собственном бессилии, —

                                      Нежность различия обнимает |Дорогая Лексия..|

                                       Бегущие  означающие]

событие вбирает в себя

бережливую неразборчивость пленки

[скрип половицы ритмизирует фотографию:растр наполняется слышанием[струна вплетает в себя речь.

Снег. Ветвящаяся дорога из желтого кирпича. Гаптика ностальгирует по касанию]

Ради

                                                                                                                                             Признания

                    [Recognition]

2

Пыль свершается в свершении( все повторяется, помнишь? Сингулярность — имя, сохраняющее | единство жеста и интенции| все формы времени[ язык- нежность, желающая понимания, приостановка движ| не исчезай….. ускользание, физически ощутимое молчание, нулевая фонема скребется по горлу|ения)

Составляя призрачное[haunting] присутствие касания:

Зрение противится тактильному

Фейдинг присутствия

         Теряется

                        В

Промежутках

            Фрагментов

Касание

      Застревает

В

[клетке]

3

Серии разрывов метафоризируются в снеге( факты распадаются на безразличные вещи[осколки западают в щели половицы| место, не имеющее своего «места» |, сжатие клетки разбивается об диффузные отзвуки голоса ведь и они — снег ]

Ра[з]-падение  следует за своим повторением в отчуждающем отзеркаливании[Нескончаемое окисление имперфекта оставляет свои отпечатки на предметах| хотели ли они именно такое лицо? Ра[з] — творение] Пыль разливается по поверхности. )

Связь тела с настоящим определяется суммой ветвящихся по поверхности касаний:

Электрическая вспышка(Темнота. Недокуренный свет часами отсвечивает от экрана. Время усекается до кончиков пальцев,  распадаясь на фильмические ожоги|следы остатков памяти|: оставляет порезы на коже)   пробивает энтропию замкнутости молчания( Немота — разговор? Избыток информации, располагающийся за пределами материи?  Преодоление опыта, скольжение по складкам? Доверие пространству), отсутствие восприятия окутывает собой зрение: сияние солнца проходит через сетчатку

Перфорируя  память
Выпадение вещей из воспоминания не гарантирует их сохранения(осколок стекла застревает в.

Бросок костей одновременно и больше, и меньше любой возможной конфигурации. Роение зрения выстраивает атомы в окружающие меня  объекты. Изображение — привычка к референции)

Избегание
Когда вещь — вещь?  Распознавание. Вынесение сем за пределы языка открывает нежность формы
Зрение зачеркивает взгляд, растворяясь в видимом

4

Имя дается тому, чего хочешь коснуться

(Сократи: касанием я называю. Пересечение линий выходит за пределы перспективы.

 Как передать то, что ощущаешь на поверхностях слов? Переплетающиеся лозы синтаксиса прорастают сквозь золу обугленных экспонент. Опиши? Пустота, которую окружают штрихи начинает цвести: ветер развевает пепел.  Касание[ не пронзание, жест признания])

Сохраняет ли описание черты?  Отслеживание следов на письме

Приводит к погоне за призраками: причина неразличимости — опоздание( на каком повороте синтаксиса

 свернул не туда?  Проглядел указательный знак? Сколько же отпечатков остается от игр языка. Ожоги. Вытеснение «я» из «себя» ради возможности встречи: за концом истории следует

5: CODA

Квадратное солнце

касается пепла

молчание

рассыпается

в

имя

Различие
Смещение высво[стон гравия, роение распадающихся присутствий и их прорастание

Сквозь  барьеры репрезентации(я там, где себя забываю/забываюсь{конституируюсь в распаде}/, бес-следное касание/отказ от корреляции между мышлением и пространством/ в попытке расщепления корня на един{ственный раз, когда кромки морфем впивались друг в друга с бессмысленной нежностью}ицы),  потенциальность звучания(голос сливается с неатрибутируемым шумом/ зовущий извне{запрет на растворение, эротизм существования находит себя в неразделенности времени на фрагменты} всегда является отложенным откликом на выговоривание себя речи/, скрип пианино свидетельствует о загнутых внутрь стрелках часов образующих кольцо Мебиуса|повторение желанно{отсутствие цели}|, сближающее{различие в различии} вещи) напоминает об отброшенных темпоральностях]бождает ощутимость вещей

Расположение[перемещение перекатывающихся на подносе сингулярностей] переозначивает

каждый раз обновляющуюся конфигурацию[мягкость пересечения сред], что стремится к вытеснению себя за пределы[призраки наделены необъяснимой интенцией к проявлению]  ощутимости пространства[пепел категорий развеивается по словам]

Изменение не связано с [из/у/от]беганием:  изнеможение связности связывается с тоской по проглядыванию сквозь пленку фантазма

Написанное  на руках взывает не к расшифровке

 Любовь любви к памяти и ее же несовершенству

Самообъятие фиксирует смещающееся на поверхность стола несовпадение, распределяющее себя — как мицелий — на окружающие предметы

Неопределенность встречного взгляда[ не «я», но и не «ты»], диссеминирует образующие когнитивные ландшафты [у]молчания

Возвращение проводит различие. Уют осыпавшихся в пыль бордюров и разложившейся бумаги.  Пятно речи о запахе табака и  чрезмерности дискретного. Что-то из этого — ложь. Собирая  в себя оставленные[ как окурки] на вещах следы, — остаюсь ли я собой? Принятие плазмы речи Другого.  Не-желание забывать.  Попытки выйти за пределы репрезентации

(не[может?])может быть сведено к очищению[тебя] от  [называния] Необходимость означающих любовь морфем разрывает линейность[воспламенение логических операторов]/снятие фильтров/

Среда [«я»] для выращивания связей с пугающими не-встречами перекрестных совпадений [идио]ритма

Сшиванием [какой момент  выбрать, чтобы не забывать]  соединяются разрозненные [написанные от руки письма - предлог разделить время] отсветы экспрессивности и

Оставленную в холоде материю

Одиночество корней заковывает  текст в безразличие, разрывы избирают солнце

язык  приводит

к открытости преображающихся объятий пространства и расходящемуся по дереву теплу энтропии

экономии молчания и вопрошанию  временных координат полузабытых[скучающих], стекающих вниз по раковине клеток

сопрягающихся с выпавшими из инварианта остатками червоточащих монад

желающих стать касаемыми поручнями

спасая от

провалов в реальность зияний

сливающих остатки растаявшей субъектности

по трубам[аппелятивы не спасают от ветхости  построенных фреймов]

транскодинг переводит телесность в шумы телевизора на запотевшем стекле

[зеркало вместо лица, подставь свое]

Возвращение грезящего

[стертые зарубки на камнях]

Отсутствие голоса у вещей начинает семиозис

[самоидентификация в разлуке]

Невозможность напоминания о []

[избрано столкновение в пустоте]

Жертвоприношение

Everything is falling (что-то написано [не моей рукой]

                                      На полях[жаль, что графика не сохраняет голос

                                       И запах: письмо — пауза фиксирующая
                                             расхождения в пространстве]

Всех падающих                  Забери у меня слова[
мои
с=л=о=в=а.  ]

   Не соберешь

                      Касание поприветствует уходящую из-под ногтей память

Осевшую  на

Световых огрызках :               такого тогда  не было

       Замурованное в янтаре сияние                                               Могло случиться,  но

   Разводит своим крылом и приоткрывает  невозможность встречи  

                                               Дверь зажевала     [не расслышать: слепок речи принимает форму расходящихся чисел]

                     Quoi de neuf?  

    ==Расстановка==случается==лишь==в=моменте==разрыва             

                 пауза предотвращает

Твердые частицы оседают на дне бутылки в ожидании соприкосновения с марлей

 
со-единение – линейность превращается в симметрично разрезанные цементные блоки

                                монтажные ячейки

                                                              Атрибуцию: все сбилось 

на половине

   [Верни]

***

Описание есть (frame by frame,  синтаксис обхватывает гортань и

Разлучает её с означаемым: немота обесточивает слово,  предоставляя ему азбуку вакуума, —

Твоё не-имя образует передвигающееся по  оси зияний отсутствие,

//скольжение руки не подозревает о существовании текста, растворение[увеличение, disappearance] сквозь ненеобходимость листа//   проходящее по дребезжащей проволоке

[марево риторических нагромождений не позволяет услышать]  осевших означающих // поэзия — это мертвая девушка// неприспособленность языка к любви заключает субъект в [] // индексы сигаретного дыма редуцируются до бита информации[слова - вбитые в руки Бергмана гвозди] встраиваемого в отношения присутствие\отсутствие. |Была? Ещё не пришла?  Прыжки в воду в погоне за уплывающим| Дай остановиться в зиянии| перевести[раздели со мной] дыхание[take a deep breath once more], циркуляция кислорода трансгрессивна, продление жизни задушенных клеток| мне не угнаться)  отрицание

***

Ткани покрывают поля асимметрии

несущие конструкции обнаруживают свою  ветхость

реверберация[обдумай.редукция боли.воспринимают ли объекты? поддаться сетям, соединиться с плоскостью] облегчает

удерживаемые в стратах [исчезновение почвы/цепляться/, разреженность воздуха.напоминает о тоске по расщеплению] зачатки активности [гипостазирование эмоций своим неудобством перекрывает воздух. дыхание. растворение в движении. точки размножаются при задержке. как сохранить их агентность. забыть про взгляд. ослепление] деформируют телесность,

выдергивая интенцианальность из заданного порядка вещей[расхождение ошибочно принимается за ложность пути. подожди. избавление]: помещение теряет свою устойчивость

Запаздывание овеществляет дискретность времени[ пересчитываю моменты.  разложить и выбросить нежеланное. загнутый тобой край страницы. где-то играет музыка] 

схватить — столкнуться с невозможностью выхода за его пределы: паззл распадается[видимость симметрии. обычно при приближении все рушится. недокуренная сигарета оставляет спиралевидный дым.]

потеря координат: зрачок разбегается в поисках знакомого места

реконфигурация: все вновь поменялось местами[необходимость смещения смещения. цепкие объятия нацарапывают несоответствия]

Ж. О.

***

(от)[брош/енный  порыв движения-

|ритмический ожег. Крошева хруст.

 Крошечные интенции|

рас{падение зр(ачок ловит лица

#:дерево пепла:#

отходящий от смещения дым)ения на

|т[ысячи линий пронизывают]ела|

 части/енность, шаткие/

 гранулы глаз. Разваливающийся климат.

 Кости спирали за-[крытие. Разбросанные инт(ер3с{ь}=в0л0к0н=распаd)енсивности]

т[я]гивают в разряженность(dream within a dream) пульса/

пространственные топики разрас[т]аются по кожн[ы]м покро[в’а’м?] 

подшив(ремя сохранить. |пере(мена)|<от>дача касаний слов[но расслоение]ами. Складчатость граней)-а-н-и-(н)E(одно|значность|) (при)[-о]станавл/ение/ивает 

(со)[быт]ие