Махмуд Дарвиш, Адонис, Бадр Шакир Ас-Сайяб: три стихотворения современных арабских поэтов в переводе Кирилла Корчагина

Совместно с Книжным в Клубе «Флаги» запускают лекторий! Уже 25-го января в 19:00 – первое мероприятие: лекция Кирилла Корчагина о современной арабской поэзии. В преддверии вечера публикуем три стихотворения современных арабских поэтов в переводе Кирилла Корчагина.

Арабская поэзия – одна из самых богатых поэтических традиций в мире, причем в отличие от многих других классических литератур (европейской, древнеиндийской, китайской) она в значительной мере сохранила языковую непрерывность: современные поэты при небольших оговорках пишут на том же литературном языке, что и средневековые поэты. Но новая арабская поэзия практически неизвестна в России, хотя в мире ее активно переводят. Самые известные современные арабские поэты – палестинец Махмуд Дарвиш и сириец Адонис, но кроме них существует еще множество различных поэтических практик, знакомство с которыми может обогатить не только каждого конкретного читателя, но и русскую поэзию в целом.

Махмуд Дарвиш

***

За этим небом есть небо другое, и туда я вернусь,

хотя я все еще начищаю здешний металл. Проживаю

час, всматривающийся в сокрытое, и знаю, что время

больше не будет в мире со мной. Знаю, что вылечу

из-под знамени птицей, но не сяду на ветку в саду –

выйду из всей своей кожи, и сойдут с моего языка

несколько слов о любви в поэзии Лорки. Он поселится

в моей спальне и увидит то, что я видел из луны

бедуинов. А я вылечу пухом из-под ветвей миндаля

и лягу на пену морскую. Здесь странник пройдет

и семьсот лошадиных лет вместе с ним здесь

пройдут, чтобы странник прошел там снова. А я

выскользну из складок эпохи, странником в Сирии

и в Андалусии – эта земля не была моим небом, но

этот вечер – все же мой вечер, и ключи мои, и минареты,

и рассветы, и даже я сам, Адам двух эдемов,

потерявший их оба, – так изгоняйте меня постепенно,

убивайте меня постепенно,

под оливой моей

рядом с Лоркой.

Адонис

ЗЕРКАЛО ИСТОРИИ (отрывок)

…и встала вода со мною одновременно,

покачивая мой корабль,

и не было маяка,

и стали буруны как камень –

подошла ли история к своему завершению?

Указало ли солнце мое на что-нибудь кроме себя?

Но я отплыл вовремя

и увидел то, что увидел, – все вещи:

увидел все доброе,

увидел бамбук,

тянущийся словно корабль

(с его концов поднимается пламя),

и солнце, и дни

как плывущая рыба –

и перевернулся корабль,

стал кипящим котлом…

Бадр Шакир Ас-Сайяб

ГАРСИЯ ЛОРКА

Огонь его раскаленного сердца

пожирает голодных,

гейзером бьет из преисподней,

пока потоп очищает землю от зла,

а его глаза ткут из пламени парус,

проступая сквозь веретёна дождя,

сквозь пряжу его, и струятся искры из глаз,

из сосцов, что питают мой час,

оттуда, где разливается сладость плода,

где пуповины перерезаны поцелуем,

где захватчики пожирают лучи,

а парус его влажен словно луна,

парус его тверд словно камень,

парус его быстр словно миг,

парус его пуст словно весна,

кровью окрашенный в красный –

под ним ребенок книгу порвавший,

и она наполнит плывущего лодками рек,

словно он парус Колумба в пучине,

словно он это судьба.