Святая веда и Фоторопится (с предисловием Софьи Сурковой)

ЯЗЫКОПЫТЫ ЮЛИЯ ХОРОШИХ: НЕУМЕНИЕ ВМЕСТО ИЗЯЩЕСТВА

Останется превосходный вздор,
который НЕСЕМ мы как ЗНАМЕНА!

– Игорь Терентьев

Тезис первый: Юлий Хороших окончательно обнаглел.

Я начала читать поэму и уплыла – очутилась посреди происков несовершенного языка, разложившегося на силлогизмы и алогизмы. Первым моим намерением была критика метода: я пыталась найти места, в которых языковые искажения провисают, но дочитав (а позже неоднократно перечитав), поняла, что метод не вскрыть, как раз потому что автор не мыслит язык как плоский или как выпуклый; это не ухищрение, не преломление и не игра, это – оязыковление. Оно не подразумевает такой банальности как мастерство, оязыковление не умеет. Так что из этого самодурства, скрещённого с подлинным чутьём к языку, вышла вещь одиозная и грандиозная. А если вы поведетесь на эту кажимость семантического или фонетического обещания, вы УМРЁТЕ, потому что вектор (который, конечно же, есть) совсем не определяет назначения.

Тезис второй: слово означает то, что оно звучит.

В книге «17 ерундовых орудий» Игорь Терентьев оглашает поэтический закон, согласно которому практический язык видит центр тяжести слов в их смысле, а поэтический язык – в их звучании. Какое нам дело до означаемого, если есть означающее? Смысл это халтура, поэтому я не собираюсь ничего интерпретировать и, тем более, объяснять – знать об этой поэме совершенно ничего не надо. Познание её было бы актом насилия: автор делает установку на звук, чем провоцирует сдвиг смысла, и читателям следует оставить этот смысл гипотетическим, гораздо лучше – отстраниться, остранниться и взглянуть, чуть отойдя.

Тезис третий: изящество есть фундаментальная языковая трусость.

Автор балагурит, деформирует язык, но не избегает либидо – силу влечения – оно позволяет языкопытам оставаться живыми (или даже живительными), в них нет мертвецкой сухости лингвистических процедур. В то же время либидо никоим образом не коррелирует с условной нагрузкой текста, поэтические неологизмы сохраняют свою возможную беспредметность. И мы видим, как массивно закупоренное сквернословие движется эмотивно, язык несёт ответственность только за себя, а не за предвзятые идеи о символике звука/фонемы/морфемы. Юлий Хороших работает со словом таким, какое оно есть, то есть без пристёжки смысла; также он не стремится к речевым витиеватостям и изяществу – Юлий Хороших преодолел фундаментальную языковую трусость.

– Софья Суркова

СВЯТАЯ ВЕДА И ФОТОРОПИТСЯ

Непо седое, вы швы ₽ ну т.е.:

Закад ровый лёг – #оранжевыйцвет. 

Натянутка в озре о дна: её топ-п-пот, 

Ёе йеша. Жем-меж-чужина как: она.

Полудважды. Мог рая и на вы" ход:

Телепается на двух влажпках – 

И к с, ожирению, естся: до грудного хрипта

Пополудни. – 

Сумеркто, то очень большейный, 

Гор до облоко тилмноте – 

Вытяг дым сикараедки: в жарко;

Рассветвляется следующий день.

И:долъюдольный, звон гологольный – 

Г:рэхо войдивнного дыхахахания,

Р:ок от ом, укладенным атомом:

Е:153 – теплота – Е110, 

К:уют и фундарнаментируют

Медные комплексы хлорофиллов

И не операвшихся хлорофилинов,

Укращающих ароматуру.

Фрикуют изаброжения – на стенах

В их отрыжениях: цикробы – живность

Алхейная, вор о чутка ню шку ₽ ных-ныхов

:Наблюдеедение

На каЛмеру: бабь-я-ря́бья тычёт

Однк отдамову ребросому,

Пищущую что-либр искажево́нный, 

Пристально: то Шутенберг

Ошибается в волшебстве – у него:

С красной тропы стартует абзаяц,

Объёманный бустрофедоном,

Вшатый, царапает на грамождёнку 

ВыпуКЛЫКом: твердиню зверьчащую –

Тютелька в миниатюртельку – мимо.

Знаяц наделal lé górie, и вскоре – Умчацкий.

А со станка всталкер заика с речью-мозаикой:

К нему, к амнему́му почти,

Навели шовини-шевелинзу:

Г де шов а кожа да рожа – 

Тащий сколе́т – лукавое горе.

Ближе зум: у м и р а з у м ближи::вой.

З на к остыл ях онт олого вел

ось и пед аль земляродина –

Туда и упал. Ор раз вавшись:

Руки-ноги его – в экивоки. А не сазассало: 

Молжа́вый череп и речь-перечь.

По сети барбарского удиви́дения:

Речи – легендеры; он же – ангегель.

Череп сам пах под солнцепестком:

Науклюжим и от вед вяд шим.

Мольно втяни рожидая корчевное

Время – не ноше, время дочёрное.

Растратосфера. Шары хименны́е –

В продули́ктовом неразлучении;

Антиквалиат – и будликаты;

Видит дальхроник – так.

Съевклида и глазомер

Замо́зганный открив.

Зрязрячок замрёт

Тогда – когда

Додудосит

Пере́чь

1-я.

Он садится, как солнце, на стул.

Вытянув глазомер:

Глазомер

Сидит на стуле:

Хор (Ребросома – Шутенберг – Абзаяц – Знаяц – Заика с речью-мозаикой)

Мы отапливаем глаза брёвнами

До дырок чёрных. Стоим уставчиво 

На своих непростициях: бедя́ми

С заковы поднятыми шеями –

На осдачки звездалей –

Их свялочения: идажих в наши

Зачторенные околона: в тяни

Труд-друга: нас, опля-ух-шикся

Фуплюнетой, БАДыживущей.

Глазомер

Нужно смотреть только – погибше.

Хор

В хоро- воде -шей: в точне притя́ги –

Ты вмозглавляешь бодрияйрхат:

Своботажа бространство – еслибо

Стая дохлых времирей – да-либо

Естьудут уженам носильным.

Бок-о-поклонения архикрива́жность:

Нишний – не глазомер, а умзеркало

Тс-сных облатных сторон планет. –

Наша летит без сознания 

В вакуумной коме, 

В передовой позе.

Глазомер

Притормаши́: не торопя – стопоря, не торопя – стопоря, не торопя…

Хор

Этот космос – в пробирке,

В нём только наши чёрные дырки: и

Галазей –

Занавешены бирки.

Глазомер

Есть кто-то языково?

Хор

Бредоков родового дуба.

Глазомер

Что предоков твоих впечатлило?

Хор

Прах системы, пра-прах системы и пра-пра-прах системы.

Глазомер

Чужой по гонам тебе фактор-порезус? 

Хор

Это фактор древо порубус.

Глазомер

Только ты, как и все помимо меня, одноразовый.

Хор
Хотим разовый взор взор взорвать в розовый.

В тот, где всё хорошо.

Пере́чь 2-я

Ищиза́вещими легендами

С лиц – Слиц.

Одряхну́лись… – тружно.

Народсты – на ртах заглубевших,

Окромных проблешин брезг.

Движения общи́тые, утопнные,

Сковорные: не мах, а па.

Грудименты для выкрутки колесом –   

Исвернули себя приже к полу.

Позныночники ноют к полудню,

Нечиниками встали они.

Раньше шли ухолмять ландшафты,

Чтоб менять названия улиц.

Пупами обозначали центры,

Исмиряли гектары гененелогических древ.

Шли ВОЕВАТЬ: пиф-пафами, 

Дульными вещами-свищами, бах-бахами;

Плечами-к-плечами: натюрмрт,

Из неладонь убирая ружья,

Невыбирвая, и забирая 

Лёгкие тра-та-та-феи.

А вчера один закрыл кошмарётки, 

Из погребов убирая ржа́вья –

Добрыня семь лет Добирыня,

Закутанный в агдеяро,

Хроняющий свой савангард

С быльевой верёвки подруги.

Мерещурны веки его –

Сонливень.

Со взглада заметлены

Тихро нимые

Мучли.

С

лёг костями.

Пере́чь 3-я и другие (сохранившиеся фрагменты)

Прахадамец: 22 года

Едимного кода: смеханистичного –

……………………………………….

……………………………………….

…….…………………………………

…..…………………………………..

В никчемушнике рублеоца́ми…

……………………………………….

……………………………………….

………….тутуха стряссовой

……………………………………….

……………………………………….

……………………………………….

Цыцерон яходит на плонещадь,

Дофамилионный PDF открывает:

…не...…… по лекаломендациям

……………………………………….

……………………………………….

……………………………………….

……………………………………….

……………………………………….

Прахадамец вышел из строя...

...на своих двоих на своих двоих

……………………………………….

………по следе́ням…….…….

……………………………………….

………………………глюлики....

…………....…………………………

……………………………………….

Рюрикович (или Крюрикович?) –

Цесаревич Иван ладнокровный

В народной молве дураком был,

Например потерял рукавичку.

……………………………………….

……………………………………….

……………………………………….

……………………………………….

1 февраля 1918 года в Советской

……………………………………….

……………………………………….

……………………………………….

……………………………………….

Зе милярд дина

Загоргу́льина отрез да ври́рванного

Лобешника делебабашни: СВЧ-елевек в

Тожде-тождевике и с мозгнетру́ном

Боссылает присве́ты в дьме буржлука́м:

Их шаривари-хари загаданы под асфальвит:

Апатин, Болёнов, Виченых Константин, и дале

На ниф-нифа, ниф-нифа и ниф-нифа их раздватрив –

Городской бодруль на зависшей красивке-гифке опаузнулся,

Маральбюро затянувши. С по-виноваторской скоростью:

Надевают кроссовки-споты́ки-по-городу-жителем-перемеши́ки;

Отоверли́н переглючает их слух в режим только на шики.

Атрофобус везёт их в их треморо́к у Руки по левому те́легу.

Там по ночам запускают легенды – рёвоактивные, чтобы раззявить

Ртище-ресторанчи́ще неба, закрытого рыглосуточно.

Рядом стояч коровьинной ве́рны, и сточ воды: под башмакали – 

В пасти зверю́х заброжёванными, в брюхи входя обнажёнными:

₽-обра́- зно видение: -щённо на нерест: солнца-селёдки,

Гла́женной, и – поче муже шуе: по поплатью зрячих деснвиц-

Человек. Глазеруют ступни, е щекокетливо, хоть бу жженый рядом – 

Ряд-рядом они. Каждая – спряжа, из пепеленованных глаз.

*бла-бладисменты*

Посвящается моим пацанам: Елисею, Кате, Васе, Тане, Илье, Полине, Вове, Соне, Мише, Соне, Алексу, Соне, Дане, Никите, Ви, Артемию, Арсению, Соне и Даше