Нина Ставрогина. Счастье неразличения
***
Всмотренная в сыпные
бутоны явлений
песчаная буря;
повсеместный мираж
плавится, застывает новым
гадальным разбросом
увеличительных лепестков
Зацветшего зазора
зоркой мути
очевидно, что́ за
рощу сгубила мысль,
что должна себя грызть,
чему, пока не распылён,
перечит череп
По воображённой грани
раскаты, кругами
к возгоранию
***
Круг чертить –
или всюду дверь
с очистным
ультиматумом
мелом или углём
Даже если
не сонмы –
невозможные тени, углы
или скользкий осадок
чужих хотений с шей
падучих звёзд,
облицовка
каменной чешуи, обличаема
противленьем раствора
Оторопь всех предметов
спарывает, отпаривает от свала
сфер окрест, имя
не липнет, обувь не из-
нашивается
***
Продление льдом
не тянет за перевал:
полозья верней
превращений? – но ледников
колодки берегут
от бритв, втопленных
в сбитое масло пустоты,
острённых не для того
Из небесных трофеев,
шкур и туш в выстывшей башне
с червивыми волнами
о гробовое подножье,
сном в основании –
звонница,
колокола планет
Донный раскол, надвигаясь
воротом или китом,
облепляет весь чистый звук
доспехами лязга, чеканит
аверсы глади: трепет,
клёкот оси
над вскрытой землёй
***
С воды, избегающей подступать,
не пить лица; ворохом
скрепок-волн на магнит
cлова слипаются
в новый разум –
над изголовьем
осиное гнездо
бессобытийной точки,
непрививаемой к оси, неразменной,
где высвечены все случайности,
где всё уже произошло
Отражение в целом зеркале
заранее
учуяло и учло
трещину, глядя в небесный
грунт, непригодный
для осины и водосбора
Морским узлом
вяжет разлом, эмблемы
обгорают до ивы и ясеня,
лишаясь арки, под которой
сообщались миры
либо их постижения,
мерные умирания
столпа и стены,
отдания праздников
в предмыслии
***
Не подгадать,
разве совпасть: бермудский час
зацепляет
летучим бортом,
как цветение раз в сто лет,
парад планет, –
отныне никаких иных условий,
чтобы видеть: любая
капля – жертвенный стол,
каждый атом – лотос;
не цель – забой –
извне, а внутреннюю ценность
самозаклания как самоу-
точнения: с чем расстаюсь,
на чём своём
стою – на сваях,
не равных стеблям
Плоды сохнут на кровлях,
шатких, но не
кронах, не взращенных,
а выстроенных по-
верх, где йоги-
лучи готовят выбор
для пустоты: поглощать
либо стискивать чётки, –
незамечаемый
***
После полного оборота
исчезновения
следы становятся
trompe-l’œil, трамплинами
над бассейнами без воды,
рисованными очагами;
башмак указывает
прочь от жерла, стальные
кольца подковывают
снежную саранчу
Под лавиной со склона
неба, нашедшего (на)
наложивших себя
шифровальной решёткой
на мнимый цугцванг
долгового провала,
расписка выцвела,
согласие на
заклад жерновов
солгало по нескольким тропам
***
Проступая то в середине,
то в среде не-
собственно собой, во из-
бывание избытка, в счёт забвения
привычного предвечного:
поруки круговой упрёк
без рук и поручней;
без очереди, пропуска
сквозь алхимический хлам
ломаных пуговиц, ветхих сандалий,
зазеленевший воздушный
ковшей и труб
металлолом,
разве расплавить
Паутинной грибницы
висячий фундамент
под рёвом купола,
где говорят
сгоранием, обстоя
клетку костра, меча́
костный хворост;
дым схвачен слухом
в лишние заложники:
отсюда ничего
нельзя извлечь,
своим ключом
открывши, утро
найдёт послебы́тие, ни
точки от
текучих игл
Провал тростинки
в жалящем стогу
бесследно-небесследствен,
необходим: соста-
вившись из сетей,
став решетом прещений
для вод служения,
перенести
весь вес-обман
на суть венечную,
сыть волчью
Приобщение метит
в отдельность,
на земляном наречье
падения – упасти
***
Видом дом, притвор-
ная, нежилая
архитектура раны
от рва до врат
в бесстенный морок,
толщевой стёс
Зиждет урон, держат –
тернии, за непарный
склон стеклянной горы,
чьё сердце бьётся
к счастью неразличения
да будет и не бывать
Круговой отлив
прянувшего пространства
от бревна в глазу бури
по зеркальным страницам
лернейской книги вместе
с попятным камнепадом времени
В междуречии
земляного навета
оттачивать запястный слух
о сколы правды,
неискупленными глазами
видеть себя как прошедшее
***
После опор и плит –
черёд ткани,
кипящим маслом
пишет победу бунт
поверх красоты, но холст
неопалим, слои беспустотны
Внутрикостный шум
смолол немоту на княжества
междоусобного молчания,
зёрна розни
взошли в тёмном согласии
Изваяния-двойники
в местах верстовых
вспышек,
реликвии и улики
дебрей, где ступор
вёл по смотанному пути,
развоплощая в общее
и собирая в ту же
точку долины
весов и мер
***
Одни сходни не сводят
дважды в той же
земли́ подставные основы,
даже куда
путь рукотворному –
руиной пунктира,
узелковым письмом
на вихревых потоках,
опричь самосчисления ничем
Запечатывая
в годичных рвах, сургуч
играючи учит редукции
до лезвия в кладке,
отучает играть
полувсеведение мёртвых,
прозревших вероятности, –
знай о себе
Чем колючее ко́льца,
тем меньше до
схлёста витков
де́ла, теперь от-
дельного, само
себя свершающего, о чьей
готовности жара рассудит
распадом или спением
***
-1-
Пока прежняя мера если
не в силе – в меркнущей
славе, пока венчает
декорация и пролом
для другой декорации, –
раскроенной оградой
отчерпнуть вотчину,
как пыльцой оцепляет поле
не держа и не отпуская
У шага сепаратный мир
с кротовыми картами ткацкой,
покойницкой: подставляют
лузы плеч в глубину, впору
засухо выйти из дождевого
переплёта, когда
бы не промах предметов
до́лей мимо себя, плодов
мимо косточек, ставших рощей,
навлекших перламутр на позвонки,
что перебраны – будут
-2-
Вроде бы меткие, не
берут, вокруг
приземляясь да около:
«надежда», «ожидание» –
оболочки, не тем мощён
двор этой крепости,
покрывающей встречу
заговорённого от пуль
с заговорённой пулей из
плавильной ложки
Сквозняковые хрипы,
почвенные созвучия
стоптаны наизнанку, понизу
пущены на обгон, по ложному
разбегу троп
в растревоженных гнёздах-репьях, второпях сбиваемых
с кольев частот, как горшки
-3-
Главная неуловимость –
когда уже над головой
…жилищем, снарядом;
содеянное
бесповоротно отходит
от бесповторного источника
краской от одеяния, и чем
резче черта, тем боле
возлюблены в своей злобе
стынущего сродства
Метемпсихоз бездушного:
кувшин вселился в воду,
ковш одержала пуговица, сруб
выучил необучаемости, венцам
курганного упрямства;
где ни лес, ни дол не нашли управы,
верная – с полпути – кривая
прямит шаг, звёздным оползнем
плавится ковш, уча оправданием
***
Притянуты чашей симметрии
вопреки «оттолкнёт» –
непроливаемые пряди
реки́ в приношение
за морской постриг
(с грунтовой колокольни –
бирюльки, излишки
без истока и устья)
Преложенье повтором
в узор соборной розы,
ледовую линзу, звенящую
подводным стадам на пастбищах,
где чума перемчала свет
По стёртые стороны
разные или обе
неизбываемого избытка
отток в первоформу
***
Не считаясь с пространством,
в огонь за другую
одна и горой, всякая
точка годна, разгадана
в эшафот и киот:
повтор обетов
В какой песок
ни вникни – всеместно и топь
свилась свевским узлом,
и попытка – воск, перья – не распечатана,
ещё на подступах – валким ломом
из подспудного отделения
отступное
Вместе с шахтой
ствола, зелёным лёгким
ада, изрубленным на закут,
перед стеной как причал –
непрерывный причастник:
простучать распахнутый
лаз монолита, равно веря
в измену и смену звука
Змеевидное, небо
не смотрит, вслепую планетами
видя всполохи
тайн по сути, а не стечению,
провозглашённых
в ил с кровли
якорю жёрнова
***
Того не сто́ит – или не имеет
значения, чему увязть
в пограничном клею́
Упрощая: то же, но без возможности
восстановления, как гуща
гадателям – не об отваре
Обвод по памяти:
без совпадений, здесь
ничего, что запало бы
Счёт верен и свернётся
в свиток при тех
значениях, что
При всей миртовой
внешней тьме
При своём
***
неравномерно временем
обмазана, печь –
побег пещеры
дорогой огнепроводной
к земле [обожжённой богами ли]
горшечника
с зерном горчичным
о сомкнутую ткань
кровей, костей
сбивает вкось и вкривь,
кристальной кро́я
мутью часть
предсказуемой прямоты
в медоносных пару́ и гари –
костёр скалы,
(от)куда всход,
закоснелых сияний
вывод новыми пояснителями
врата из-под тёмных тезисов
ушли водой, открылись
с чистого места мёртвого листа
в пропасть поверхности поверхности
