Алексей Порвин. Девять стихотворений из книги «Радость наша Сесиль»

В петербургском «Издательстве Ивана Лимбаха» к выходу готовится новая книга стихотворений поэта, шорт-листёра премии Андрея Белого и лауреата премии «Дебют» Алексея Порвина «Радость наша Сесиль». В поддержку издания книги «Флаги» публикуют девять стихотворений Алексея Порвина из трёх разделов сборника («Гимны перемирия», «Радость наша Сесиль» и «Барабанная ночь»). А кроме того, приглашаем прочесть подборку Алексея Порвина «Для сборщиков сладкого воздуха» в двенадцатом номере «Флагов» и комментарий редакторки «Флагов» Лизы Хереш к одному из стихотворений Алексея в «Метажурнале». 

Стихотворения из раздела «Гимны перемирия»

*

Во тьме удлиняется время, свои раздвигает границы:

застрявшие в теле куски арматуры, осколки пейзажа

врастают друг в друга, сливаясь в единый скелет, обновив

устройство людское: вот-вот, выходя сквозь понятие «жертва»,

обрящет сверхсилу глядящий в замедленный взрыв,

растянутый шрифтом на триста страниц... До свиданья, учебник

истории, встретимся в новой сердечности, в поле отмены:

военным вторженьем прикрыта любовная жажда, и столь же

чувствительны к свету глаза, как заря – к сокровенному зренью;

усилием взгляда нельзя утаить времена, укрупнившие душу,

пусть даже зрачком расширяется час, попадающий в сумрак, –

есть слово о прочих дверях, что открыты тебе.

*

«Маршрут корабельный историю, верно, продлял,

винты погудели – и стерли твое восприятие в пену...» – дослушать

отчизну, обретшую слово, легко человеку, зовущему луч

глубинами, давшими имя уходу войны,

а ставшие чистым призывом – макнутся в прили́вную благость:

так в чувство непросто прийти, если чувство слилось

с просторным «везде», что потребны другие запасы:

в лачуге алхимика небо кипит, ударяясь о стенки

отчаянной колбы, забравшей прозрачность у древних дыханий;

восполнена радость, призвавшая сонм кормовых

пробоин, тебя утоливших, тобой утоленных.

*

Отплытье просрочено, стухли швартовы, заплесневел плеск:

ты, в трюме слежавшийся сумрак, скажи: капитан корабля

изгибом туземного времени в душную даль завлечен?

Забыт на причале – в себе упакованный – вдох, маркировка блестит

звездой европейской, сумевшей военную соль наверстать:

упущенной сладостью входит заря в капитанские сны –

прозрачны шелка, и манящие линии фронта вовсю медовеют,

растаяла горечь прощанья: матросы восславить готовы

касания пресные, речью возгонку творя

тебе, привередливый груз отсырелого вкуса: с утра

морской набираешь воды, тяжелея, надеясь пустить

посудину эту на дно произвольного неба

еще до заката.

Стихотворения из раздела «Радость наша Сесиль»

*

Капля говорит капле: «Пришпорена песня, вгрызается

репеек во все любимое нами, отчего же мы не рады

сочиться на землю... Вгрызается репеек, уж лучше бы

крутился в машине воплощения в этих мирах,

пусть бы даже позванивал себе голоском, баюкающим

прозрения старцев, что в небо с торца входили,

ведь главный вход вечно молчит дверями»

*

Ставки, сделанные на музыку, протягивают смысловые

нити в сознании, алчущем победы: от цели к средству и обратно,

теплом предвкушения сплетается паутина

Барахтается, шевелит всеми лапками бесчисленных веков

случайно попавшийся мир, завлеченный сладостным ничто

в соцветии человека – или же в созвездии

Выбор между соцветием и созвездием не возникает,

коль мерцают лепестки, ведя мореплавателей над бездной

от сокровища к сокровищу

*

Холодно ли тому, кто ничего не ждет, глядя на волны

Во взгляд собственный вкладывает всего себя,

в зрение, как в размытый временем футляр: там уже

детская мама, младенческий папа, государственное молоко

Тесно, зато мухи не летают, и яд ловца

не стремится растечься по венам воздуха,

синеющего все отчетливее с каждым выкриком птицы

Стихотворения из раздела «Барабанная ночь»

*

Рана отражений изгнана заливом.

«После революции...» – доносится обрывок

времени, что пережевано беседой не вполне:

частью механизма став, заклинили штыки,

лязгают не громче наградных деталей;

примем ли изгнанника, трезвея

от своей сердечности, растекшейся по дням

радужным пятном бензина? Для безлюдья

есть закон недорогого заполненья

камнем, облаком, листвой: о ценах

начитай частотам всепланетным,

поднося к лицу земельный микрофон.

*

Вот устройство: собирает колебанья

воздуха, преобразуя в электрический поток

памяти, сквозящей усиленьем,

скажешь слово – и его повсюду слышно,

значит, восприятие становится единственной средой:

вытесняя прочие, сзывается восстанье

радугой, что в бензобак моторной лодки

прячется, надеясь на блаженную поломку...

Прерван ход безмездных рассуждений,

минус не смолкает нефтяной,

хоть давно иссякла временнáя читка.

*

Ржавь моторная ночует в катерах,

поутру выходит в шелест листьев,

смотрит свысока на суету отплытья,

на умасленную говорком свободу;

сеть не успевает просыхать, роняя

серебро чешуек бéрегу в ладони

за глоток присутствия людского –

многим не хватает слов, хотя

не смолкает ритм.