Дебора Райт. Из цикла «—15»: три коллажа (с предисловием Владимира Кошелева)

В своей визуально-поэтической серии «—15» Дебора Райт поднимает вопросы, связанные с взрослением и историей своей семьи. В комментарии, приложенном к работам, Райт пишет: «"—15" – это своеобразный молодёжный сериал, состоящий из пятнадцати эпизодов, каждый из которых представляет фиксацию одного года моей жизни, сочетающих в себе элементы драмы, чёрного юмора и ироничного нуар-панка». «Флаги» публикуют три работы из этого цикла.

Использование смешанной техники (например, в работах «No My Father #4» и «Family Album #9») заставляет зрителя задуматься о самой природе коллажа, как способа сочетать несочетаемое. По всей видимости, метод Райт можно рассматривать как метавысказывание на тему взросления, когда ребенок как субъект складывается из совершенно разных частей, доступных ему по праву рождения, географии, институций, занятых его воспитанием.

Райт удаётся аутентично использовать текст в рамках визуальных работ. Так, её пре-рыв-истая, вы-рва-ванная из контекста речь становится закономерной частью экспрессивного высказывания. Наиболее показательной в этом отношении оказывается работа «No My Father #4», изображающая монструозную природу – не отца Райт, но некой Фигуры, которая её отцом не является. Такое утверждение через отрицание может отсылать нас к известному произведению Рене Магритта «Вероломство образов» (1928-1929) и фразе «Ceci n’est pas une pipe» («Это не трубка»).

С некоторой осторожностью работы Райт можно назвать сюрреалистическими, но не такими, как полотна того же Магритта, а например, такими, как фильмы Дэвида Линча. К слову, первая короткометражка Райт называется «Мистер Линч не продолжает курить» («Mr. Lynch doesn't continue to smoke»). Во многих своих фильмах, если не во всех, Линч акцентирует внимание зрителя на телесности. Райт также поднимает вопросы о границах тела, анализируя в том числе его эмоциональное состояние и чувства другого (в данном случае ребёнка) по отношению к чужому телу. «No My Father #4» – одно из программных заявлений Райт – вроде бэконовского «Портрета папы Иннокентия X».

Конечно, цикл Райт посвящён памяти – о детстве и тинейджерстве, когда из-за частых стрессовых ситуаций, человек теряется в реальности, но при этом, хоть это и травматично, способен зафиксировать её неожиданные грани. Так, в пасторали «Radio #2» и экфрасисе «Family Album #9» Райт совершает поворот головы и на расстоянии длиной в условные 20-25 лет пытается оценить свои воспоминания. Они должны принять те или иные «формы», но как их найти? Есть подозрение, что Райт пытается вскрыть механизм эстетизации памяти: радио (но что такое «радио»? – звуки природы? радиоволны? крики радио-няни?) – становится центральным образом-определением, которое нельзя описать, но можно назвать. Смыслы «Family Album #9», кажется, можно рассматривать в той же области, однако с некоторыми дополнениями (неудивительно, ведь эта работа создана «спустя семь лет» после «Radio #2»). Теперь образы «подменяют» друг друга ещё динамичнее (красный диван – это красное море; мясо, которое тает в руках у матери – становится айсбергом; упавший шкаф может отсылать к кораблекрушению и так далее).

Думаю, что разговор о Райт своевременен не только по причине актуальности поднимаемых ей проблем, но и в связи с поисковым интересом в области визуально-поэтических практик, который мы можем наблюдать среди молодых русскоязычных авторов. 

– Владимир Кошелев

No My Father #4

Radio #2

Family Album #9