Кирилл Александров. Если ты вдруг всё понял (с комментарием Влада Гагина)
Номадический образ жизни поэта Кирилла Александрова отражается и на публикуемых им поэтических текстах (отлично помню, к примеру, подборку, написанную во время длительного путешествия Александрова по Латинской Америке). Последние несколько лет Кирилл по преимуществу находится в Индии — и это не может не сказываться на приметах и ландшафтах стихов. Интереснее то, что индуистская и буддистская философии были близки поэту и раньше, так что речь идёт не просто о выхваченных на скорую руку «культурных особенностях», но о том, с чем Александров разбирается уже довольно долгое время.
Когда я читал эти тексты, мне иногда казалось, что они как бы расплетаются сами, минуя волю автора. Во многом этот эффект обеспечивают многочисленные серийности, длинные избыточные перечисления, барочная складчатость образов (поэтика метареализма — вот еще одна давняя любовь Кирилла): «самый жаркий чемпионат войны // самое долгое утро в году // самая страшная травма в карьере // собачье техно веганский дроп // звери-философы дети богов и идей // идущие к реке которой нет». Иногда эта избыточность оборачивается комическим эффектом, иногда, напротив, подводит к трагическому, или, выражаясь менее литературно, попросту сложному, болезненному, проблематичному («Храмовый танец отсутствия // джунгли связей леса отношений // шелест тоски как расплата за гибкую лёгкость»).
Кажется, в новых стихотворениях Кирилла вообще много сложного и болезненного, ведь психика-время, этот «дополнительный тайм» «самого жаркого чемпионата войны», повернулось таким образом, что многие вопросы, и раньше занимавшие автора, теперь звучат с новой остротой (или странным образом застревают в горле, словно «игральная кость»). Игры здесь довольно опасные и жестокие, грозящие (неминуемым) исчезновением, как трижды упомянутый Минск с его топографией, искривлённой нахождением в рамках тела памяти (в третий раз, слово с неохотой, происходит констатация факта: «наш Минск опустел»).
Да, время идёт, военные конфликты масштабируются, «пластмассовый мир плохо пахнет // если его поджечь», однако это не повод опускать руки, поддавшись тоске, обреченности и нигилизму. Напротив, в этих стихах поэт как будто отчаянно ищет какой-то волшебный рецепт или отмычку для состояний психики, позволившую бы заменить угнетённость и страх легкостью становления, мистической созерцательностью или угаром любопытства, в котором «нейрофонетика и наносемантика» миксуются с «милым пиздёжом» в процессе «всё ещё красивой» (несмотря ни на что красивой?) дружбы.
— Влад Гагин
Я сидел на горе, нарисованной там, где гора
— А. Ерёменко
***
Стать обезьяной коровой и псом
что вместе едят из одной мусорной кучи
нечесаное тримурти
золотой треугольник полузащиты
священные цифры пять шесть восемь
несходящиеся ребра ядерный хребет
сегодня тренер объяснял расстановку
рисовал шри-янтру мол играем вот так
перешёл на санскрит и сразу
стало понятно куда не надо бежать
наша куча мусора тоже в форме шри-янтры
ищем сладенький камень для банной печи
украденный мёртвым ребенком
у неприкасаемой грусти
главное не потерять ворота
глядя на солнце
следя за финтами случайных существ
обезьянья улыбка прекрасна пока
не обнажаются зубы
веселая мимика знак внимания богу
и одновременно сигнал к атаке
пластмассовый мир плохо пахнет
если его поджечь
зелёный огонь греет сладенький камень
картофельный суп черепашья пицца
а в горле — игральная кость
где пятерка шестерка восьмерка а на острие
ложная девятка добрый охотник
ему помогают рыбка-дриблер
и громкая певчая птичка
что знает путь через бездну
и прыгает не отставляя локтей
самый жаркий чемпионат войны
самое долгое утро в году
самая страшная травма в карьере
собачье техно веганский дроп
звери-философы дети богов и идей
идущие к реке которой нет
по флангу по центру по кочкам по кочкам
психика это время
дополнительный тайм искажение
шанс для тех кто виляет хвостом
треугольник без периметра
сектор приз
современная драма героев
один брат забивает с навеса другого
а в ответной атаке противник зарабатывает штрафной
после удара мяч рикошетит от одного брата
во второго и залетает в сетку
мимо удивленного вратаря
дважды пойманного на противоходе
потерял ничего найдёшь ещё с кем не бывает
сладкий пар дыхание сила корней
помнишь тренер сказал что вода без травы может
а трава без воды — нет
или это я сказал
а кстати как мы будем-то теперь?
***
Это облако как цветок лотоса
кричит взъерошенный хобо
условно считаемый сумасшедшим
так это и есть лотос дружище
все что ниже — вода корневая система
илистый дом для разумных существ
омут любви и опыт заботы
я так вижу но я не художник
мне ближе таблицы графики сети и карты
где зона вылета то же что зона комфорта
аутсайдерство как успешная стратегия
движения через водоросли и неорганический мусор
есть надежда на правду камней
но даже каменное сердце охуеет
если бить по нему кувалдой киркой другим камнем
плавить его в печи Лао-Цзюня
звонко захлопнуть ладонью Будды
останется лишь разноцветный песок
для рассветных рисунков ранголи
линий неповторимости женских молитв
песен единства радости с грустью
присутствие взгляда
отсутствие человека
посмотри на зверей мы такие же рыбы с зубами
кто-то кусается от переизбытка чувств
а кто-то от недостатка
чистая энергия это когда ни массы ни скорости
одна на всех сила
с обеих сторон от знака равно
так что там взъерошенный хобо
ответь мне когда говоришь так ли важно
что видишь глазами
и кто тебя видит в этот момент
аутсайдер-стратег поясни за партак
семиотика лес вектора лепестков
сила тока вот тока не надо
ну допустим that’s your objective
но what’s your objection а главное
subjective ты дома не забыл?
нет дома да ладно всё что не строил твое
из мусора ила и тины
под доверчивой крышей цветных лепестков
семейных и дружеских связей
ты уже не тупой от этого легче
(не стало)
ты почти научился хотеть и просить
доверяться инстинктам чудесным моментам вращения
инерции силы чистой энергии цвета воды
но не скажешь не взглянешь пока не попросят
разрешайте детишкам ходить босиком без оглядки
это самое важное все остальное
усталость клише пыль-песок установок
облака равнодушия грубая ткань выкрутасы судьбы
не вобрать в себя бога не остановить разговор
ни бога ни тока не надо
экстатика гор и лугов шелестит мимо слуха и зрения все здесь твое
ничего не возьмешь не запомнишь
как мы там не говорили
если ты вдруг все понял то почему ещё здесь?
незнание ответа условно считается счастьем
***
Такая вот музыка бум чачача где-то бум
звучит где-то бум где-то там тики там
там где дружба красива сама по себе
где романтика больше не мать порядка
где прощают при расставании
и не желают жалеть о желаемом
Такой вот сюрприз быстрого приготовления
такая вот декларация любви
и больше не придётся
постоянно чувствовать чью-то ладонь на своём затылке
собирать в новую мозаику
эту нашу уже даже не голубую
азулейжу
такой вот дом два для философов
напевать инч ка чка
мяч для пинг-понга наклон свечи
горцерт вонцен
такие вот мы кто называет
шелест извилин нейрофонетикой
и чьи разговоры о кино и гибридных ценностях
не пустой звон и не полная чушь
сразу во всем нигилистическом везде
мы то ладно а ты кто а я
жемапель арлекино меня зовут шнур ай эм грут
вспоминал как пахнет свежезаваренный баошань
и не вспомил как пахнешь ты
а когда пришло время говорить с богом
плел какую-то чушь про полли и крекер
мол нахуй он ей как же nahuy
такой вот ты битник дерево пес
бум чачача тики там
карамба meu filho vai que vai
vai con deus
такой вот принцип свободной энергии
вся речь как одна сплошная
бразильская магнитная аномалия
вся музыка как одна сплошная
инч ка чка
и только дружба по-прежнему красива
нейрофонетика наносемантика милый пиздёж
ты кому-то там бум чача говорил что продолжишь искать
радуйся пой тики там будь готов что так и не найдёшь
***
Почтовая станция «встреча с женским началом»
склад посылок самим себе
без обратного адреса
за занавесом метафор и витринами
где открытки из собственных фотографий
шепчут о непризнании права на собственность
социальные игры в которые
все устали играть а что толку
философские шутки
антропологический смех
по реке смиренного терпения
плыла коала в Куала-Лумпур
пела send me a postcard darling
игра не забава серьезность не жизнь
демон-полузащитник и ангел-вратарь
заботливо прикрывают друг другу лица
как те сапатисты цветными платками
надежды и скорби по собственным жертвам
тибетская магия почти как два пальца
уровень жеста
в зыбких структурах миров
что нам несут любовь и почтальоны
комбинации карт и маршрутов
китайский покер на одного
искусство не_ведения войны
творчество наоборот
люди-солнце люди-луна
и люди-затмение
эх начало ты наше начало
встретимся ли мы за занавесом
выпьем ли чаю сыграем в shithead
там где время почти как два пальца
где горы растут на деревьях
а люди и звери живут на воде
привыкнув к тому что все есть отражение
тибетский китай улей ума
термитник под старым баньяном
почтовая станция встреча кольцо
уровень символа
в твёрдых структурах
***
Храмовый танец веры в отсутствие бога
имбирная речь артишоковый тон разговора
о психических тропиках и топографии Минска
череда неудач как красивые странные вещи
хорошо подходят друг другу
но не подходят тебе или мне
в наших скитаниях отклик не ищет себя
дыхание чувствует слежку
недостаток забот не ведет к беззаботности
Когда целуешь песчаную кочевницу
на зубах хрустит море
а в глазах горит степь
когда солнце выходит из драконьего яйца
что сберег от голодных людей отшельник-даос
вскармливай жизнь не спеша
не тревожься об урожае
мир мирской духовная война
быть собой не так трудно сложней быть собою с тобой
стать вселенским ничем но не поодиночке
как все а вместе со всеми
узнать запах травы у могилы значений
Храмовый танец отсутствия
джунгли связей леса отношений
шелест тоски как расплата за гибкую легкость
не стесняемое желанием
свободное тело намерения
иногда в танце участвуют духи идей привидения планов
на непредставимое завтра
структура абсурдного текста
как топография Минска
беззаботные странствия поиски корма для жизни
вне слова и смысла как музыка без числовых сочетаний
книга безумца каждая буква в которой
изгиб твоей тени когда ты танцуешь
празднуя смерть или сбор урожая
простые законы в которых язык словно птица
в клетке без прутьев
Дикорастущие фрукты рис и любая другая еда
красивые люди и вещи
события мира мирского духовной войны
на все шесть ветров одно южное море и степь
мы сидим на горе притаившись
как ученики боддхисаттвы
здоровый калека и та что с жемчужиной
верность учителю высшее благо обет нелюбви к одному
но мы не они и наш храмовый танец вне храма
отражение жеста в гладкой спокойной воде
забота о каждом внутри и снаружи себя и другого
не важно что нет никого
наш Минск опустел
Наши учителя — луна и вода
солнце-ветер стрела-колесо
чёрный бык чань-буддист краб-даос
и гора-черепаха на острове зайца
запах какао
цветы у края пути
спящий синий дракон и белый крадущийся тигр
ось миров тоньше женского пальца
то место где мы остановимся может стать центром
как и любое другое
я никогда не писал этих слов
никогда — это и есть ты
нигде — это и есть храм
на зубах хрустит белая степь
а в глазах блестит синее море
