Артемий Стариков. Цирк братьев Кокосовых

ЦИРК БРАТЬЕВ КОКОСОВЫХ

Братья Кокосовы становятся друг другу на плечи

Одновременно, и взаправду глотают ножи

Пренебрегают всеми аспектами человеческой речи

Прыгают друг другу на точку G

Братья Кокосовы сами себе канаты

Сами друг другу львы и круги огня

Они истязают себя, они ебанаты

Они грохнут и трахнут друг друга средь бела дня

У них проблемы с я-концепцией и трактовкой знака

А выражаясь прямо, это просто маньяк

Ловкий, но сильный, как два маньяка

Симметрично зеркальный вопросительный знак

Из их карманов вылетают:

птица-гном

птица-жук

птица-мутант

птица-урод

птица-говно

птица-жопа

нэвэлоуз

дитя

морда

страшный сукин

сифилитик

dog sock

хуйло

эротический фильм

«Поймай меня, если сможешь»

фильм

«Страх и ненависть в Лас-Вегасе»

вегас

комедия

основано на реальных событиях

бумер

Бертолуччи

баскетбол

игра на деньги в карты

Бен-Гур

по-китайски собачий

Bumper

окей, гугл

сайтик

аэросмит

home

Братья Кокосовы на телеге едут цветастой

Делая лето, расшатывая все петли

Мажут лица уснувших мятной зубною пастой

Кусают за ноги, тянут за патлы

Целый день одни лимонады

Пить в жару с балкона стало как-то глупо

Можно и по пивку

И не пьянеть

Вот и солнце село, а мама с папой

Отключили электричество, не пустили

Далеко идти

А когда-то было весело

И мы им обещали уйти на север

И что там за град

Мы раньше умели думать

Теперь слишком много клеток 

И мчатся новые поезда

А мы не в них не в больницах

Если не поедем они погибнут

Так что лучше не пойду пешком

Лучше схожу за кефиром

Поставлю кефир

Мальчик хочет кефира

Два часа одиннадцатый вагон

Вечером мама пошла в гости

А я остался один дома

День рождения был праздником

Днём рождения

Что-то случилось

Не помню

Ноги дрожат и руки

Плита остыла, чайник

Я ненавижу кастрюли

Как хочется стать

В телевизор играть

И поёт какой-то певец

О канале Eurobabel

Я смотрю в потолок

Он обычный

Только сгорбился

Помню, мы с тобой смотрели

Как-то раз

Когда-то говорили про

Что в мультфильмах

Есть что-то про любовь

И про секс

Мальчик гладит фотографию

Тёти Кати, которая отдала ему всё

Шесть лет

Как и в любом фильме

В таких рассказах

Есть хэппи-энд

Сейчас он всегда будут

В телевизоре

Копейки собрать

Это обязанность

Взять денег, вернуться

С бутылкой кефира

Вернуться

То место, где раньше был

Белый экран

Там остались только

Мозг и я

В моей голове

Брызгает кровь

От звука

Мой брат по крови

Сказал, что хочет пить

Ему хочется кефира.

КЫШТЫМСКИЙ КАРЛИК

Алёшенька любит сгущёнку и творожок

Его чёрные кости цвели сквозь чумной овраг

Кислотною зеленью полдень насквозь прожёг

В степном котловане заброшенный мой барак

Товарищ начальник, в закрутках заснул мой сын

Его берегу я от секты небесных глаз

Хоть его мне оставьте, среди голубых руин

Империи Северной снова звезда зажглась

Блеснёт век железный

Алёша опять придёт

Воспрянет из бездны

В которой созрел, как плод

И сверху и снизу

В потопе всего пруда

Одетая в ризы

Коралловая звезда

Сжигает эскизы

Графитные поезда

Крещённый ураном

С планеты придёт Уран

Заштопает раны

Каштанами чёрных жаб

Соберёт пасьянс

И город будет его не Шамс

Но Шаб

Похитили тело

Но вывалился из колбы

Зародыш неспелый

Пуповиною-коброй

Обхватил шею

Ракетного Змея

КРЕПОСТЬ ДВЕРЕЙ

Проклятая крепость. Три вышины в её обхвате, сотня голов, миллион зубьев. Вся в прожекторном тумане словно костёр. Вот она, моя гроза. Я заперт в её коридорах и одновременно с этим стучусь в неё и не могу попасть. То есть один мой я стучит, а второй не открывает. Полная тьма. Только огоньки мигают. На зубах скрипит.

Что за крепость? Не администратум даже, не канцелярия, а так — помещения под них. Ёлочный шарик для чистки палёной кожи. Страна чудес. Там таких лампочек не зажигают, чтобы лишний раз не будить нормальных людей. Лампочки там всё ярче. Весело. Всё-таки весело. Даже умереть можно весело.

Всё вертится слово «гальванометр», всё повторяю его, будто устанавливая предел сложности для спокойствия. А ведь весь мир во всех фактах куда сложнее «гальванометра»! Но если гальванометр не могу понять, то как пойму, где у крепости вход и выход? Железобетонное солнце. Лампочки во рту — вечные атомы? В окнах ночь, выдох, мокрые тучи, а будто всё равно что-то жарит. И не выключают. Кажется, лампы надо мной в трещипчики. Когда она. От этих лампов горят, совы плавятся. Думать можно всегда. Что-то резко электризуется.

Недавно поставили во дворе башню, управляющую сознанием. Вначале она показалась мне уродливой, но потом электричество дали и как-то резко она похорошела, и вокруг стало летне и фиолетово. Да, старый анекдот; мне его рассказал приказчик по фамилии Кобылянский. Личность, как было сказано, историческая: весь вытянутый, с кепкой на макушке, козырёк оттопырен, спина — ружьё. Сидит, улыбается. Рядом другая пьяная компания отдыхает. Хотя, это уже вам, так сказать, на откуп, как и весь вышенаписанный абзац. Так-то! Раскручивайте...

 
***

когда в одной комнате

собираются два или более мальчиков

между ними проходит

огромный, якобы невидимый слон

по имени Слободан Милошевич

о как я хочу

чтобы мы как Слободан Пральяк

запрокинули по пробирочке

водки «Добрый медведь»

а потом пошли догоняться «Монастырской трапезой»

ты был бы сербом

а я — албанцем

ты бы хрустел французскими булками

а я просил предъявить партбилет

блестел бы револьвер

которым угрожали Цветаевой

в сумеречной Москве

распадались бы кости улиц

белёными кольцами

ревел бы в лавандовом поле

сероглазый мотор

плавился бы горизонт, молчаливый

словно корпус администрации

и железный шарик стучал по ступенькам

Авторская нейроиллюстрация