У конечного порога звука и зрения

***

Петру Кочеткову

аппарат вызывал у мгновения, так сказать, посмертный шок

Вальтер Беньямин

во чреве мы слепые пещерные рыбы

   Джим Моррисон   

черви и удильщики не видят направленных на них камер

сенсация камень умеет обнажать/утолять жажду сенсаций

загадочное светлое насекомое сверхвидящая стрекоза

дрожит как динамит/к

чёрные дыры выполняют будничную работу поглощения

властелины одарены микроскопами и экранами

на которых пересматривают артхаусные фильмы

с неизвестного кинофестиваля

бабочки на самом деле кричат нам

но этот gentle sound за гранью нашего восприятия

когда мы во чреве мы не нуждаемся в оружии

нас спасает символ веры, арахисовая паста

«путевка на Багамы, крутая рэп-кассета

и солнцезащитные очки»

поедатели гаррот

всех на пределе на излете ждет топор

в воздухе круговые движения

у конечного порога звука и зрения

***

В. Д.

   
я расскажу вам старую сказку,

если хотите, то с добрым концом:

«amol iz geven a mayse,

un di mayse iz gornisht freylekh…»

король, что нагадала цыганка, продет сквозь

дрожание на ветру у Обводного канала,

глаза у него цвета небесной слюды в пять утра,

весь он расплакан-расплёскан по мостам,

рекам и каналам,

сложен из зеркальных пустот, сквозь которые 

свистит звёздный вихрь из зрачков заблудшей королевы.

я наполняла вас тем, что от меня отражалось,

той самостью, 

которая тихо-тихо трепещет

под кожей смертельно больного,

раскалывается веками спящего ребёнка,

истаивает на них.

когда казнённый пляшет на плече палача

и учит на своём наречии,

когда клюка выстукивает по дороге из Египта,

когда сандаль последнего беглеца 

цепляется за камень,

а фараоново войско тонет,

вы откидываете мягкий тёмный занавес 

и не находите единственный взгляд в зале.

«они узнали, что мёдом и молоком

течёт не та земля, о которой вы думали».

кланяюсь дочери, сыну, жене,

счастливым студенткам,

частым вечерним дождям у Фонтанки на груди,

витражам и миражам,

беззаветной преданности и горькому равнодушию

кланяюсь.

дай-дайену,

мне и сегодня достаточно было.

ещё одна встреча с В. Д.

достаточно. округлостей и полых смешков

полураспад был прочерчен заранее ногтем

как всполох неутешительной яркости —

и все глаза на него, фаэтона

иссохнуть — стать собой, разбиться

на маленькие чёрные побеги при первом морозе

шепот целлулоидных губ как струя

летящая в любой вакуум

пока радиация изнутри глодает

и шрамы прорастают сквозь щеки живых и спокойных

и даже в краю наползающей тьмы,

за гранью смертельного круга

история двойного разлома

вино почато и конференция исходит

валяй, осипший клезмер,

играй прощальную 

задуй свечу 

снег истекает здесь из самого себя

и язык сам собой бледнеет

***

Дмитрию Гаричеву

За всех, кто во аде их, за всех кто здесь лишний.

Александр Непомнящий

что делать если нет чёрного хлеба

шхина не сходит в голове от санджовезе серый ровный шум

да, мы здесь пролежим

полежим в этих мягких конвульсиях

существуя в одном упадническом духе

завинченные в двери шурупы

на стенке

на коленке

на презентации

вам должно стать понятно на 39-ой минуте

на восьмой день недели

и этот коллективный ы

и коллективный м-м-м

и поколения расплывчаты

и все утра желты в чёрно-белую клетку

и сон разума со стен действительно

производит микросхемы и демонов

и впору рассыпаться перед россыпью ваших стихов

***

Саше Разину

Яаков & Рахель

смеются как будто мы не попрощались давно

в позапрошлом столетии

в позалетошном годе

любовь это [ваши имена]

вы двое на чердаке

Рита и Аронзон

дома из коряг среди повторенных ошибок без игл

чёрное нитяное заземелье это и есть волшебство

промежуточное связное говорение:

«да, да, да. я на это потратил время».

и дзенские глазные пустоты//ши//

не лозунговое но простое

под стать предспусканию в плодородные долы Египта

под стать двум докатастрофным дням

двухцветномыслый пьеро в мёртвом царстве

творимые легенды в чёрных мешках

бронзовая махровая весна в октябре

мы будем служить эту службу стоя

пока играет человек с волосами иисуса непомнящего

жёлтое на жёлтом

напомни пожалуйста как называются эти значки

кроветворные

безоглядные цифры

может не обязательно и соблюдать

достаточно просто верить

***

и что единственно верно, то

ра

дость проходящей сквозь

поэтической энергии/энергейи 

горшочек с одиночеством сам собой зацветает

пока Творец моложе нас всех, как и дао.

у них ни секунды на земле не предвидится.

я гляжу до тех пор,

пока на меня не взглянет цветущая ветвь абрикоса

пока не раскроется белая цапля

не выйдет из своего же обличья

и имя каждой вещи придёт пора подслушать

а черепаха вытянута в строку и от себя на себя отдалена

и предприходящее вещает наоборот

и белый войлок пишмание листается наугад

оставаясь на пальцах

плуг черепаший рас-формирует ландшафты

расплавь оратая шаг если сможешь 

клюв осьминожий

в попытках выйти в доречевое говорят без конца

струящаяся вода как горлица сама себя образует

под камерой голубого квадрата неба

а в это время в саму себя закручивается труба

это не это и важно не важно

как кусок железа жемчуг двустворчат-един

и лев отступает утишив рык

с нашего на ангельский переводя

здесь осталась двустворчатость алтаря

и он никогда не сложен как горлица с вечно

распахнутыми удвоением крыльями

что про беспомощность?

выйдем за хлебом вернёмся с куском благодатной земли

камера, перебитие

как попытка разодрать себе горло ногтями

пока замедляется артериальное танго

любой трепещущей плоти на мировом ветру

флага ковчега

им бы остаться в процессуальности 

обсуждать симметричность телеграфных столбов

без исторического багажа, без имени 

когда и вещи лишились вещей оставаясь эхом

роняя мультипликационный прах