Эрси Сотиропулу. Отрывок из поэмы «Человек в море» и беседа с переводчиком Павлом Заруцким
В Санкт-Петербурге поэт, переводчик и исследователь авангарда Павел Заруцкий перевёл и издал поэму современной греческой писательницы и поэта Эрси Сотиропулу «Человек в море». В ожидании появления книги в независимых книжных магазинах, публикуем отрывок из поэмы и небольшую беседу с Павлом Заруцким, подготовленную редактором «Флагов» Василием Савельевым.
Василий Савельев: Павел, здравствуйте! Говоря о поэтике Эрси Сотиропулу, вы не раз упоминали о важности автобиографичных элементов, а также о «разрушении границ между реальным человеком и вымышленным персонажем» в её работах. Расскажите, возникали ли в процессе перевода трудности (чувствовали ли дополнительную ответственность?), связанные с тем, что в тексте очень непосредственно преломляются реальные события жизни другого человека?
Павел Заруцкий: «Человек в море», безусловно, строится на истории взаимоотношений двух реальных людей – Эрси и её матери Илеаны, ушедшей из жизни в сентябре 2016-го года. Однако эта история всё же достаточно универсальна – многие из нас или уже столкнулись с утратой родителя или, увы, столкнутся в будущем. На это непосредственно указывает и сама Эрси, посвящая книгу её сыну Маркеллосу и вынося в эпиграф цитату из Книги Иова «... αφού σε λίγο θα πλαγιάζω μες στο χώμα» («ибо, вот, я лягу в прахе завтра»). Поэтому, погружаясь в текст, я невольно смотрел на него с перспективы Маркеллоса и вспоминал уже своё детство и перипетии собственных взаимоотношений с матерью. Мне кажется, что этот потенциал читательской идентификации с персонажами поэмы является одним из сильнейших её качеств. Впрочем, эта универсальная история строится на множестве биографических деталей, которые будут неочевидны для непосвящённого читателя, и знание реального контекста, как мне кажется, было необходимым условием того, чтобы этот перевод мог состояться. Тут мне помогло то, что как филолог я уже много лет исследую греческую экспериментальную литературу и достаточно неплохо знаком с биографией Эрси. А также, разумеется, наши с ней переписки и телефонные разговоры. Сложность возникала и в том, что русский читатель может быть не знаком не только с личной историей Эрси, но и с общим греческим контекстом. Поэтому я существенно расширил авторские комментарии из оригинального издания, а также снабдил книгу интервью с Эрси, чтобы дать читателю возможность лучше понимать личный и локальный контексты «Человека в море».
В.С.: На своей странице в Facebook вы писали о том, что во время работы над переводом вели переписку с Эрси Сотиропулу. Она принимала участие в переводе? Можете рассказать, как проходила работа?
П.З.: Несмотря на видимую простоту, текст «Человека в море» таит в себе множество подводных камней. Сложности начались уже с самого названия. Внимательный читатель с первых страниц догадается, что на самом деле поэма, конечно, называется не «Человек в море», а «Человек за бортом». Но такой перевод, пусть и более точный, дезориентировал бы читателя – «Человек за бортом» на обложке книги добавлял бы некие социальные коннотации, которых в поэме нет. Как сказала мне Эрси, сложности с названием были и в греческой версии. Она хотела назвать поэму «МОВ» (аббревиатура man overboard), однако, по-гречески μοβ значит «фиолетовый».
Как переводчик я всегда стараюсь обсуждать какие-то нюансы и решения с автором, если есть такая возможность. Когда я закончил первый черновик перевода, я выделил ряд моментов, которые счёл необходимым обсудить с Эрси, и дальше началась череда долгих переписок и звонков. Мои вопросы касались разных биографических нюансов, которые позволили бы мне лучше понимать контекст происходящего, саму архитектуру текста, а также тех моментов, которые требовали переводческих вольностей (например, ради передачи звукописи). Так что Эрси своими ответами существенно помогла обойти ряд подводных камней в том, что касается сюжета и контекста, однако, она нисколько не стремилась как-либо контролировать или влиять на процесс, и работа с ней была сплошным удовольствием.
В.С.: Насколько Эрси Сотиропулу известна массовому читателю у себя на родине?
П.З.: Эрси, безусловно, является писателем успешным и востребованным. В конце концов, она лауреат нескольких государственных и международных премий, и её регулярно приглашают на всевозможные греческие и зарубежные мероприятия, резиденции и т.д. Но смотреть с позиций греческого массового читателя мне несколько сложно, поскольку, во-первых я живу в другой стране и в другом информационном пространстве, а во-вторых, само греческое читательское сообщество крайне разнородно, поскольку в него существует множество точек входа. И в Греции действительно крайне впечатляющее количество авторов и литературных групп, так что, если оставить в стороне таких столпов, как Казандзакис, Кавафис, Сеферис, Элитис и других, я не уверен, что какой-то случайный срез массового читателя будет в достаточной степени репрезентативен.
В.С.: Если проводить аналогии и попытаться сравнить контексты, то с какой фигурой русскоязычной поэзии можно было бы сравнить Эрси Сотиропулу?
П.З.: Я не уверен, что такая аналогия возможна в силу ряда причин. Во-первых, как я уже сказал, греческое литературное пространство крайне разнородно и рассредоточено, в то время как в России, как мне кажется, существует куда меньше условных субпространств, и они куда концентрированнее (например, «консерваторы» и «верлибристы», «сетевые» и «журнальные» поэты). Эта разница контекстов уже сама по себе влияет на восприятие того или иного автора и затрудняет подобные аналогии. Во-вторых, Эрси поэт, но в Греции вышло всего две её поэтические книги – дебютный сборник «Яблоко + Смерть + ... + ...» 1980-го года и, собственно, «Человек в море». Причём первый поэтический сборник Эрси является библиографической редкостью и, возможно, единственной книгой Сотиропулу, которая не получила переиздание. Показательно то, что одна моя коллега уже успела меня поздравить с «первой большой прозой», поскольку, очевидно, не знала о поэтических работах Эрси.
Впрочем, грань между её прозаическими и поэтическими работами, на самом деле, весьма условна и носит скорее формальный характер. Проза и поэзия Сотиропулу взаимодействуют и дополняют друг друга, что может выражаться как одними и теми же мотивами, так и прямыми отсылками. Более того, романы Эрси (по крайней мере, те, которые я читал) также обладают всеми характеристиками «экспериментальной» литературы. Так что, если проводить какую-либо аналогию, то, мне кажется, это должен быть успешный автор экспериментальной прозы с обширной библиографией и мультикультуральным опытом.
В.С.: В тексте анонса книги в Facebook вы также вкратце написали о своих эмоциях после прочтения поэмы «Человек в море». Яркие эмоции и сподвигли вас на перевод. А чем ещё, по-вашему, «Человек в море» выделяется на фоне остальной греческой поэзии?
П.З.: В комментариях к книге я указываю, что Сотиропулу определяет «Человека в море» как поэму, но это не совсем верно. Дело в том, что в греческом языке нет отдельного слова для поэмы, а само слово ποίημα означает «стихотворение». Так что пусть крупная форма и, разумеется, не является чем-то невиданным для Греции (можно вспомнить того же Элитиса), это не самый распространённый формат. Более того, мне кажется, что сейчас в Греции зарождается новый для экспериментальной поэзии формат поэтической книги, представляющей собой не сборник стихотворений, но единый гибридный проект, включающий в себя разные жанры и, зачастую, разные медиа. К таким книгам относятся четыре последние работы одного из моих любимых современных греческих авторов – Василиса Аманатидиса. Кстати, последняя на данный момент его книга – вышедшая в 2022 году «∞: реабилитация» – поразила меня своим сходством с «Человеком в море». Это тоже автобиографическая книга-поэма, в центре которой принятие автором-героем предстоящей смерти тяжелобольной матери. Мне кажется неслучайным, что два таких ярких автора как Сотиропулу и Аманатидис, несмотря на их разницу в поколениях, гендере и стиле, выбрали этот формат для фиксации травматичного опыта. Более того, я не могу назвать другие работы, которые также можно было бы поставить в один ряд с «Человеком в море» и «∞: реабилитацией».
Особый интерес, как мне кажется, представляет то, как Сотиропулу работает с временем в книге. На протяжении первых двух третей поэмы нам попадаются датированные заметки героини, охватывающие период с 1 по 23 августа. Однако к финальной трети поэмы записи обрываются, а фигура матери и неизбежность её скорой смерти вытесняют все «внешние» элементы, оставляя Эрси и Илеану в некоем безвременном герметичном пространстве.
Также стоит сказать, что «Человек в море» вполне в состоянии представить особенности авторского стиля Сотиропулу даже с учётом того, что своим форматом книга явно выделяется из остальной её библиографии. Эрси – это безусловно яркий, самобытный и всегда узнаваемый голос в новогреческом литературном пространстве. И если возвращаться к тому, с чего мы начинали эту беседу, я скажу, что «Человек в море» выделяется характерными для Эрси условностью и зыбкостью границ между жизнью и литературой.
Отрывок из поэмы Эрси Сотиропулу «Человек в море»
<...>
Серпантин буржуа 10
в провинциальном городе
Delilah и Эллада эллинов-христиан
Бальзамированные
медленно двигают своими клювами
над стаканом виски Chivas с двумя кубиками льда.
My my my Delilah
Why why why Delilah
Испугала девочка в очочках
которая была взрослой женщиной
из дома по соседству.
Бам из-за двери в коридор.
(она была похожа на Гуфи поговаривают отец её болел сифилисом)
*
Таблетка эутирокс утром натощак
½ коапровель 150 мг после завтрака, перед этим измерить давление
Я не хотела становиться бабкой.
Я хотела кокетничать.
15 Авг. Норваск 5 мг только если давление будет выше 160
Она не хотела становиться бабкой.
Она хотела кокетничать.
15 Авг. Вечер. Таблетка вертиго вомекс от головокружения
*
Почему каждый раз когда я думаю
что ты можешь умереть
ты уводишь меня назад
в своё детство?
Загородный дом.
Дом зов.
Ты открывала кран
склонялась у него
и пила.
Илеана отчего блестят твои глаза?
*
Муха муха
Надоедливая муха.
Пыль цикады тараканы.
Август. Врачи уехали в отпуска.
16 Авг. Вечер (по телефону). Попробуйте повысить дозу
мадопара. И делайте ингаляции серетида.
Аптеки закрыты.
Глин глин.
Ищу утешение в стихотворении Морин Маклейн.
Одни говорят
*
Одни говорят что конная армия
Другие что усыпанный парусниками горизонт
Всего прекраснее
Я же считаю, что прекрасно всё, что любят
*
И он с поднятой бровью
Над зелёным глазом
Рассекающий эластичным шагом
Время нашей любви
Бревно будет гореть
Всю ночь
А наутро замёрзший пепел во рту.
Мания мачете медуза
мама
*
Пройдя бесшумно и тайком
Однажды он обмочил меня
И рассмеялся как дитя.
Я подтолкнула его к тому чтобы он меня обмочил.
Идёт на носочках
В дырявых носках
Мужчина чужих квартир
Украденных поцелуев.
Мачете мама
*
17 Авг. От запоров александрийский лист
Что ты забыла в моей кровати?
Обнаружила тебя лежащей. Тяну тебя.
Стаскиваешь мою подушку на пол.
Бре ке кекс куакс куакс
*
18 Авг. Эликвис утром после коапровеля (½ коапровеля)
19 Авг. Стоп коапровель, начинаем апровель 150 мг
Знаю ты напишешь о своей матери.
Сигарета осветила красноватую кожу
Морщины на лице
Зелёный глаз уже слипающийся.
Но если вместо этого
Он схватил бы меня за горло после того как обмочил
И сказал
Эрси ступай к матери.
(Поспи вечером с ней)
Вместо того чтобы выдумывать со мной
Сцены небесной таверны.
*
Ступай к матери
Поспи вечером с ней.
Полчаса.
Час.
Рядом с ним как прикованная
Я представила шаг.
Пугающий шаг
Которого было достаточно.
А после ласки поцелуи и чашка горячего чая в шесть.
*
После это станет грандиозным опытом итд. итд.
После ты напишешь о нём итд. итд.
Я не могу сделать шаг.
Я не могу приласкать её.
Клок клок проходила ночь
Прямые белые дорожки на стекле
Прозрачный стакан дистиллята
Пуст
Дорожки замыкаются.
Глаз закрылся
Бровь абсолютно прямая
и сладкий сон.
*
½ лобивона при тахикардии
Если сильно упадёт давление, уменьшить апровель до половины
20 Авг. (по телефону)
Ей всё хуже и хуже.
Может сократить арисепт?
Нет.
Может сократить кеппру?
Нет.
Цикады неистовствуют с утра.
Пахнет горелым.
Все супермаркеты закрыты. Молоко закончилось.
Она перестала разговаривать.
Шатается.
У неё отходит мокрота.
Арисепт превратил её в зомби.
Порошок хрустит будто спичка
вспыхивающая и горящая.
(французский сайт сказал что
арисепт
арисепт арисепт
активное вещество донепезил
вызывает галлюцинации
есть угроза остановки сердца)
Нет такой угрозы
Ха ха
Прекратите искать в интернете.
*
Одна манда мыло лампа плачь пламя мама вместе
*
Что терзало Джойса?
Что у него просила его мать?
Встать на колени и помолиться рядом с ней.
Вот и всё что я сказала тому с зелёным глазом.
Что ему стоило сделать это?
*
Лицемерный рассвет.
Тот уже пьяный.
Шепелявит.
Забыл.
*
Мама вставай. Это не твоя постель.
Мама ну давай пожалуйста.
А если она хотела взять меня с собой?
Если бы ты сделала шаг
Чтобы приласкать её.
Мама не бойся.
Мама мы отправимся туда вместе.
Мама давай поспим.
Мама не бойся.
И каждый вечер
Тот же вопрос
А мне где спать?
Мама я состарилась уже
Я тоже устала.
Рот в рот
Ты пьёшь мою жизнь.
<...>
