Роберт Крили. Два стихотворения и переписка с Ириной Машинской (перевод с английского Ирины Машинской)

ЯЗЫК
 

Разыщи я

люблю тебя там

где зубы

глаза

прикуси,

осторож-

но не больно,

ты ведь

хочешь так

сильно так

мало. Слова

скажут всё.

Опять

я

люблю тебя,

отчего ж

тогда

пустота.

– Заполнять

Слышал слов

и слов предовольно,

полых,

полных боли. Речь

есть рот.

КОЕ-КОГО ЗНАЮ

Это я другу –

я все время треплюсь,

– Джон,

грю – его не так, правда,

звали, –

тьма, грю, вокруг,

что нам делать,

хоть покупай, хрен его знает,

колеса побольше,

да несись-ка отсюда – а он грит,

Христа ради смотри

куда едешь.

Editorial note: “The Language” appears in The Collected Poems of Robert Creeley, 1945–1975 (University of California Press, 2006), and “I Know a Man” appears in Selected Poems of Robert Creeley (University of California Press, 1991).

«Слова болят…»: Email от Роберта Крили [1]

У меня есть синий плетеный сундук, там всякая всячина – письма, записные книжки и тому подобное. Я в него годами не заглядываю, но в апреле 2017 года, когда коллега попросил меня найти письма от только что умершего поэта – открыла. И неожиданно наткнулась на совсем другое: на два полиграфических школьных листа с алгебраическими задачами (из тех, что в Америке называются worksheets), на обратной стороне которых было распечатано, очень бледно и тем тонким микроскопическим шрифтом с хвостиками, столь характерным для электронной почты начала века, присланное мне на давно уже не существующий адрес письмо. Это был недлинный, но просторно, как и его стихи, набранный текст email'a от Роберта Крили. Эта случайная находка застала меня врасплох: к тому времени я совершенно забыла не только об этом письме, но и о поводе к нему. Теперь это все вернулось, хоть и не без прорех.

Весной 2000 года я неожиданно для себя увлеклась поэзией Крили. Резкий, рваный тон его стихов, своеобразие опыта и личности, узнаваемые дикция и мышление – все это (вроде бы) было невероятно далеко от моего, от моих, и может, именно поэтому притягивало. В таких случаях – не часто, но иногда – мне хочется перевести этот совсем другой опыт, мышление и дикцию в вещество русской речи, побыть этим. Я выбрала два довольно загадочных стихотворения, еще не зная, что они-то и являются одними из самых известных. Так случилось, что мой приятель, поэт Александр Стесин, был в то время студентом Крили в Баффало и дружил с ним. Саша сказал ему о моем желании перевести эти два текста и о том, что у меня возникло несколько вопросов, и Крили предложил мне написать ему.

Он ответил сразу, прямо в тексте моего письма с пронумерованными вопросами, и только так, по осколкам, я и могу отчасти восстановить текст моего письма к нему, которое, разумеется, я не сохраняла и не распечатывала.

И вот сейчас, специально для «Флагов», я перевела ответ Крили,, стараясь держаться как можно ближе к тексту – иногда в ущерб гладкости. Но и оригинал в чем-то напоминает тексты стихов своей сжатостью и спрямлением, необычным синтаксисом, уверенностью, что читатель и собеседник поймет. Ответы Крили даны здесь обычным шрифтом, а мои вопросы – курсивом. Слова, к которым относились мои вопросы, я, разумеется, даю в оригинале, по-английски.

Объяснения Крили (насколько стихотворение вообще может быть прояснено любым способом, отличным от самого поэтического текста), тронули меня искренностью и доброжелательной тщательностью. В некоторых случаях его комментарии подтверждали мое изначальное интуитивное понимание; в других (например, в вопросе о заглавии второго стихотворения), поворачивали в совершенно другую сторону – я просто еще не знала, насколько «I know a man» – распространенное выражение (теперь-то знаю!) И только №5 он, видимо, не понял – мой вопрос относился к интонации, тембру. Но это мелочи. Самым важным – и радостным – оказалось для меня подтверждение интуитивно возникшего в моем переводе тона, скорости речи, и не просто сленга – это-то было очевидно, – а его оттенков, звуков и отголосков. Как это часто бывает, в русском удачно нашлись фонетические и лингвистические возможности, отражающие интонацию и внесловесный смысл английских стихотворений.

Обо всем этом я написала пять лет назад для журнала World Literature Today текст, который и пересказываю здесь. И написав, указала дату: 24 мая 2017. И тут же заметила, что и письмо Крили датировано тем же днем: 24 мая 2000. Это совпадение поразило меня. Мне снова почудилось, как это иногда бывает с нами, что мир все же устроен не совсем случайно. И я надеюсь, что и мои два переложения тоже не случайны, не произвольны, что они верны чему-то важному – насколько могут быть неслучайны и верны слова, произнесенные на другом языке.

А при чем тут алгебра? Просто в те годы я была школьным учителем математики.

– Ирина Машинская

From: Robert Creeley
To: Irina Mashinski
Date: Wed, 24 May 2000
Subject: Re: 2 poems

Дорогая Ирина Машинская,

Попробую помочь, насколько смогу. Эти стихотворения были написаны годы и годы назад! Так или иначе: вот.

> 1. The Language

> 5-ая строфа – не могли бы Вы прокомментировать это «again» и переход к 6-ой строфе?

Обратите внимание на то, что фраза «I / love you» дана курсивом, а «again» – нет. Это пример сказанного выше, утверждения, что «Слова/ говорят все» – то есть, «I love you» это еще один («again») факт утверждения «Words say everything». Так что (тот переход) возникает вопрос, отчего тогда «emptiness» [2], для чего она [3] – учитывая, что «Words say everything» [4]. Отчего столь многое остается пустым, несмотря на «Words say(ing) everything» – как, например, «I love you». Действительно, вопрос молодого человека!

> Также: «word full of holes aching» – это «aching» относится к «holes» или к «words» – или и к тем, и к другим?

 
Слова болят, дыры порождают боль – все это еще один факт [5] проявления того же состояния [5], пустоты. (Обратите внимание, что «word» здесь – «words», множественное число!)

> 2. I Know a Man

> (1) Является ли первая строка продолжением названия?

Нет. В американском разговорном языке «I know a man» – обычная фраза, подразумевающая наличие нужных связей, возможность получить то, что нужно.

> (2) «which was not his name» (это о Джоне? – или о том другом человеке?)

«His» это его друг, чье «имя» не «John» и т.п. Не спрашивайте, почему! Это любопытное настаивание на осмотрительности, как говорится.

> (3) Не могли бы Вы прокомментировать 3-ю строфу?

«what can we do against it...» Что мы можем противопоставить или использовать, чтоб справиться с окружающей тьмой [7], etc, etc. Какая у нас есть против нее защита – в этом тут смысл. «Оr else, shall we & /why not...». Или мы просто должны сбежать, поскорее выбраться отсюда? «buy a goddamn big car, / drive» – это все один и тот же говорящий, первое лицо стихотворения.

 (4) Кто это говорит: «Drive...»

См. предыдущий комментарий – речь первого говорящего заканчивается на «drive». Это последнее, что говорит этот первый.

> (5) КАК он говорит «for Christ’s sake»?

Потом «he sd», говорит друг, отвечает «for / christ’s sake, look / out where yr going».

> (6) последняя строка

Тут опять, как следует из комментария к вопросу 5, в последних строчках – речь друга (после «he sd», говоря: «поспокойней», «осторожнее, смотри куда едешь» [8], куда эта гонка к еще большему и неведомому может тебя привести. Поспокойнее! [9]

Так что вот так. Удачи!

Всего самого наилучшего,

Роберт Крили

Buffalo, New York