Кларк Кулидж. Из книги «Кварцевые сердца». Часть I (перевод с английского Александра Фролова, Александра Уланова)
«Флаги» приступают к публикации перевода книги американского поэта Кларка Кулиджа «Кварцевые сердца», выполненного Александром Фроловым и Александром Улановым. Материалы будут представлены в «Дайджесте» в нескольких частях: эта публикация повторяют переводы из книги, уже публиковавшиеся в сборнике избранных стихотворений Кларка Кулиджа «Меланхолия» (Екатеринбург. – Полифем, 2019), а в следующих частях мы предложим читателям продолжение «Кварцевых сердец».
Приобрести сборник «Меланхолия», в который вошли переводы из Кларка Кулиджа, подготовленные Галиной Ермошиной, Анастасией Бабичевой, Александром Улановым, Александром Фроловым и Кириллом Азёрным вы можете на онлайн-площадках «Читай-город» и BOOK24.
1978
•
Грязь большей части заднего двора.
Зуд мытья. Солнце сквозь доску
расщепи занозу выше. Шум или
сортировочные станции за белыми листами. Нос
повернул в окно. Запри его и нюхай
медный блеск. Два шага
по-кошачьи. Воздуха обтёсанные доли. Вид
во всю ширь и обратный путь домой. Кварталы…
•
Кто-то стоящие рядом с этим.
Дайте этому нужный клочок.
Кто-то будут оба, а затем и один.
Более чем возможно оба будут и убудут.
Спуск на вершину важной горы.
Двойные защёлки в пределах отчасти зелёного
отчасти другого и не
•
Светит в унции. Железо слишком тонкое чтобы заметить.
Ось кварца на необоснованном основании.
Выше чем земля пригоршня кажется.
Мы собираем и отмахиваемся.
•
Своды за головой. Все страницы
текущие и запирающие на. Пусть близнец
не запинается. Страна часов в своей кровати.
•
Сода набрасывается. Три квартала тонального
недоверия. Парус. Сигарета
проскальзывает через лестницу подвала.
Воздух разрезанных бумаг возле тумана.
Карман отправлен через прорезь
Толпы под потолком.
•
Он подошёл и постучал в фасад.
Его ботинок был того же цвета, что и шаг.
•
У автомобиля был открытый верх, который он никогда не
разглядывал, так как ехал прямо
вперёд. Железный гриб.
•
Поднявшись вплотную к стене, я почувствовал
тепло сверху, и услышал
горн под полом.
•
Чёрное дерево на фиолетовом плече.
Носок, спрятанный в пне. Плоскогубцы
в комнате под ветром через долину.
•
Дверь была заблокирована.
Ручка оказалась квадратной.
•
Маленькие женщины отправляют открытки с
фабрики пончиков. Они плывут к
концу земли. Отверстие постепенно
показывается и прибывает.
•
Привет рукам в камне.
Размещение быков в лесу
не казалось бы таким обширным. Время, казалось,
расширялось в штырь, который держит эту
картину.
•
К ручке на её месте. Пазы для
трёх ламп. Все грани напоминают
ту часть пирога, что я держу.
•
Внизу в дверном проёме отделились легенды.
Любой запуск мог быть крайне неудачным.
Нажми на ручку, нажми на ручку.
•
Высокие цоколи и небо как синее.
Сколько трюков так было исполнено,
а затем рассказано?
•
Несомненно вина на машине в воскресенье.
Это внедрено в срез полевого шпата.
Пласт белой циркуляции вещества. Последняя
россыпь гороха.
•
Я не думал о том розовом грунте
по случаю.
•
Трава стоит за чёрной стеной
с тыльной стороны. Комната покрыта
янтарным оттенком. Вообще нет риса.
Воздух почти исчерпан.
•
У нас есть открытое море в туалете.
Я прохожу через пространство между
ней и дверью в мою комнату.
•
Острый бриз как ущелье в стене.
Три турникета останавливают поток словно
на пятачке. Мутный кристалл медленно
заполняется лавандой. Эти окна
не следует открывать.
•
Каучуковая статуя из трёх столкнувшихся
автомобилей, вращающихся в таком
состоянии, что никто не знает, что они
есть. Кто-то посылает за плоским круглым
белым контейнером скорее похожим на
часы в футляре. Правильная длина дерева
для небольшого стола обдумана. В таких
обстоятельствах мы все уходим отсюда как
со сцены.
•
Яркие карманы. Разборное вентиляционное
отверстие как записанный альбом. Три
сыра в трёх цветах. Человек, который
собирается освободить слова от какой-то тяжести.
•
Немного светлый. Слева от кожи.
Язык на стержне воздуха вместо
оси ключа. Медленно пыльная комната.
Что-то движущееся по кругу хуже невообразимого.
Лестница.
•
Я хотел выдержать это. Продинамить это.
Гвоздь продолжал падать позади
движущегося изображения. Эти знаки были уже
частично там. Свет полной луны
на ладони за мои хлопоты. Стекло сквозь
которое.
•
Успокоительный пингвин.
•
Кварталы
Начиная с некоторой точки в круге эти
улицы возле туннеля. Как насчёт слова
силос. Головы. Как будто я начал это,
а затем увидел, что он взобрался на
лошадь. Закрытые бутылки тебе пришлось
бы поднимать эти окна на место.
Хрупкая луна в долгой игре использующая
ветви. Я заполняю жестяную банку
квадратными камнями и отстраняюсь. Дом становится
короток. Лязгай как из печи, или никто не считается.
Дом, закрытый для земли, открывается на
площадь в длину улицы до
следующего города. Кость.
•
Ковровые лестницы. Я пялюсь на
серебряный круг краснею с коленной
чашечкой. Картон ушёл из книг. Длинные
отверстия я обрубаю. Зубцы. Автомобиль
не может быть достаточно близко к
гулу из квартиры. Щели. Как будто свист
мог бы стереть следы смолы внизу
Обрубкам недостаёт кукол. Только.
•
Пробегая по улицам, он увидел круг.
Он был на доме. Ближе он увидел как головка
отрывается от болта, торчащего из стены.
Пемза.
•
Давай не знать что. Мы делаем самое
последнее что приближается. Что-то о
схемах. И ось была наконец найдена
в руднике, который начался как мысль.
•
Чёрные туфли и коричневые туфли.
Кошка щёлкает оранжевым хвостом.
Аква вода в туалетном бачке смылась.
Если бы диск был определённым,
можно было бы передать его человеку.
Известковая печная аллея растекается
в ду́ше.
•
Кварталы. Бумажные заметки. Сцементируй рисунок
в полукруг, что выглядит как
дорога. Очень большое мясо. Три подходящие головки,
настолько, что одна случается. Время
спустя один дюйм. Ячмень только чтобы быть
удостоверенным. Прирученный.
•
Дыра в доме. Партеногенез.
Три лакмусовых листа упали. Взгляд
снежного света через лицо. Вина.
•
Лягушка как часть дна кружки.
Пишущая машинка через город. Свет
Стоял частью себя сквозь
деревья на горном гребне востока.
Отпечатки и заметки флага.
Батарейный рацион.
•
Стоя в задней части здания
с инеем на. Большие круги
окрашены до края. Это последняя
неделя, прежде чем книги
будут возвращены в библиотеку. Музей
в огне, просто каркасный дом. Как можно
протолкнуть палку в скалу. Так много
бумаги недостаточно скалы.
•
Черноты разных размеров. Журналы
не точны. Где защёлки. Посчитай трёх
лягушек среднего ряда. Заканчивай свой
горох.
•
Абсолютно плоские вещи, которые я видел
возле угла. Небо уже́
не так бело. Это икроножная мышца
ниже доски. Марка моих часов,
Я имею в виду, как называется?
•
Что-то расколото прямо посередине.
Ноги идут по тротуару. Через
город под углом. Чёрная верхушка
летучей мыши до того как она наклоняется.
•
Луна буду бля из дерева, на которое я ссу
на передней лужайке я вижу его лицо в
окне лестничной клетки. Затем Дэйв
сдаёт фургоном к телефонному столбу
и все смеются. Быстро.
•
Позади картины был чулок.
Снимая скульптуру с болтов,
подумай о кофе. У края там
была комната. Достаточно чтобы
растянуться до дальнего конца холста.
Где? Часы бьют. Интересно, что внутри
телефона. Щелчок сзади. Запри эту книгу и
вспомни о газетах. Сон о трёх спичечных
головках и позже увязание. Он сбросил
кепку и начал вставлять. Было три
градуса холода, протяжённости в озере.
Альтамира. Щётка для ногтей
внутри пепельницы. Книги не протянут
долго. Дом слишком полон, но
недостаточно вещей. Думать это подрывать чьи-то
сны? Я натолкнулся на корень. Они утюжат
плоских. Утечка из невидимого источника.
То – слева, это – справа. Нет, ага. Что
пришлось делать моей рукой, которую я не могу видеть,
куда она должна идти? Зубы. Столбы в извести.
Он сказал, что смерть – слюда. Бросай книги
в комнату чтобы остановить утечку. Это
утро, это место здесь в черноте,
которая приблизится. Я встал
с носилок и попятился. Плоский. Мелочь
в изображении, что не увеличится. Кретин.
•
Ноги топают по отборной глине как дым.
Свет движется по лоскутам, привлекая формы
со стен. Унылый стук
в затылок. Крупица карбида дышит
видимо. Углы и прямой проход
или луг. Цвета без дневного света обеспечивают
быстрое разделение. Нет ни дня, ни ночи.
Дно морей вплелось в книжные подписи.
Следы ног на луне. Банка бобов в свете.
И знаки, где они лежали на спине,
(ра)скрывая знаки.
•
Очевидно последнее растение. Как точка.
Обходит цемент, запирающий до каймы
как ладонь. Эта, обращающаяся к отменённому металлу
нота. Это значительность. Розовый, хотя
слишком светлый. Маска для стойкости
деревянный засов оседает сквозь, пока книга не поднимет
скалы, которые доски.
•
Ох жилье. Оловянная рыбалка. Отпечаток рук в лаве.
Смотри на книгу как на грань. Толкая локтем
зажим. Средний разрез на жестянке. Измеряя шагами
автомобили чтобы выйти а затем обратно наружу чтобы обратно внутрь.
Отправь выбор отрубленному. Побей туза.
Сногсшибательное спиртное.
•
Прилипала потакает. Это стул может быть
пока для. Стакана в радости. Высокий может
стать тычинкой часов. Дрозд удирает. Тучность
что радар берет со скукой. Нажми или зажми
это не исправит существование. Корфу.
Стоящий с надутым видом.
•
Автомобиль – стена. Что значит – что
есть. Так низко как тон чего-то вроде ботаники.
Турникет. Или это напомнило прогулки.
Дома на скрепке. Или щели в таком сером,
как я вижу. Это или. Это. Время
спихивания проходит. Зелёное в этом том.
Кати́ на человека запиши меня в улицу.
Высади его набери его. Где бы это могло быть
экраном как движение что его откладывает. Я помню,
что снижаясь оно делает. Не вешай нос и выпрямляй ножки
как левые. Наконец осенило вне чашки чей-то
фунт.
•
Коп как я вижу. Кепка как я её вижу.
Ось для хребта вздора.
Скачка к низкому зуду разрешений на вход.
Планка на понижение. Острова.
•
Перед стеной война встает.
Рекламируя как прейскурант на который я не купился бы
поскольку этого вовсе быть не могло. Обильные никогда.
Горошина на шаре винегрета внутри. Да это
меньше чем могло бы. Ожидание разрыва
начальных прибавлений. Нагромождение лжи остановилось.
О том, может ли она быть так близко как. Оставленное
позади. Выделенное как чёрное
не как красное. Копеечные размещенные. Ушиб взвешивает.
Перенесённое вперед не как итог.
Вот смутная главная жаба относится к
кипению.
