Анн Йедерлунд. Ты знаешь кому (из книги «Скоро изойду я в лето»). Перевод со шведского Надежды Воиновой

ТЫ ЗНАЕШЬ КОМУ

I

Детство чтоб от бледности поблекнуть

Долго замирала как в покое

Белый гроб листвою сладко пахнет

Анемоны сладостью наелись

Детство чтоб от бледности померкнуть

Колокольцы зреют языками

Колокольцы, как же их оставить

Сладкий запах из открытых пор щеки

Кружева так красят голову ребенка,

В бледности покой обрящет сладость

Дух земли за теми следует, кто ищет

Так написано: от нежности до сласти.

За цветы меня опять забудешь

В голове твоей мои венки опустишь

Слишком рано расцвели цветочки

Лишь в одном созрел кроваво-красно

Придешь ли с головой моей процветшей

Годы мне не принесёшь в ответ

Скоро изойду я в лето

Ты так пахнешь с этими цветами

Мякотью разрезанной в сиянье

Тихо пробегают дни за днями

Высоки, как времена в грядущем

Ведь любовь всего превыше, кроме правды

Люблю тебя я белых агнцев

Как лист ещё полоску обнажает.

Тёмного и старомодного ребёнка с завитками

В гроб глубокий опустили

Но он снов проступил водой прозрачной

Каплями на нежном горле.

Глухо ухают над головой удары

Хоть вернулись но уже не к ней

Глазами прохладными словно бутоны

Открытыми в тонкой щели листа

Из водной кроны капли тяжкие роняешь

На бледные руки покровы водопадом

Не можешь умертвить ты мертвых листьев

В раскрытой чашечке цветка пустынным летом

Сияют грубо под ночным сияньем

Дыша во влажных чашах анемоны

Недвижен и покоен рот девичий

Или пристёгнут к мощному стеблю

Девичий рот дарил мужчинам птичьи сласти

Несущие глубокой щели след

II

К белой розе клонится тяжёлая грудь. Чёрные луче-жемчужины и есть лучи. Мёртвыми и недоступными кольцами. Роза видит эти кольца в своем лоне. Или как грудолепестки сгущаются во тьме. Словно во внутренних лепестках. Ведь пудра переносится на метку, скрытую лепестками.

Сумрак сада пахнет собственной сладостью. Тёплые тяжёлые пионы. Шпорники побледнели и хотят укутаться в горячее стекло. Или в нежно-шёлковые руки, подарок рыцаря. Там таинственные благоухающие пестики. Безнадёжно и с тоскою выращенные в этой суровой красоте. Как герань и чуждые гвоздики. И гиацинты с летучим секретом божественных желез.

Из леса выходит дочь за ней отец. Воздух тяжек и пахнет красными мраморными лепестками. Или лучезарными райскими птицами и простенькими маргаритками. Отец слеп и зачарован. Глаза мерцают колдовским сияньем. У него светлая жилистая почти протянутая рука с секретом птичьих желез. Отец брюхат или плачет. Когда дочь ведёт его под колючие заросли роз. Где уродливые траурницы сидят с распростёртыми и покорными крыльями. Дочь тоже слепа, но пробирается наощупь. На грудо-плечах блестят мощные раны. Выклеванные лазоревым вороном. Или другими птицами с длинными полосатыми гузками.

Из шеи вырастает белая и красивая лебедь с мертвой головой. А из-под туловища торчат шелковистые конечности. Или блестящие перламутровые листья. У нее сильный и навязчивый черепичный рот. Который открывается над крапчатой шеей. Грубый Господь засовывает ей в рот свой грубый господний стебель. Ручей так прекрасен, что его поток подобен глоткáм изумруда. Она простая лебедь-роза. С черепично-красными материнскими листьями размером с имбирь. О, эти материнские листья. Которые прорастают в серебряную чашу под мягкой черепицей.

В каждом цветке обитает другой цветок. Скорбное украшение со слабым запахом. Непонятно мягкое в тёмном золоте. В каждом цветке еще можно различить оставленный узор. Парные крылья с тонкими как волосинка божественными сосудами. Детские глаза в тонкой ткани. Где вечерняя заря опускает свой розовый плащ. Сосульки пересекают стебли. Высокие липкие стебли. Под крайней плотью сердца. Всё бессмысленно. Фанфары звенят в усталой ткани груди. Медленно позвякивая как стекло пальцев. Роза так прекрасна, что её листья подобны фанфарам.

В поле осеннее солнце упало в ясные мёртвые цвета. И земля тоже упала к червям. Лебедь вывели в поле и запахали в чёрную землю. Чёрно-гортанная медвяная птица. Лучезарное сердце с райским ртом. От голода она всё глубже дышала. Перья впахали в поле. И посеяли лебедь её же уродливыми белыми семенами. Она пахла как мёртвые. Но восстала как желанная. Гортанный покой с круглыми прекрасными глазами. Над сияющим вóротом земли. Сложившимся в цветок.

Возле открытого рта растут листья сухими гроздьями. Крупные тёмно-краснеющие листья камфоры. Высушенные для тебя внутри умершей. Тщательно выбранные мотивы. Опиаты с девственными глазами. Очищенные мало помалу. Пока только они у тебя внутри не вытекут. Ты не можешь открыть их чаши. Но внутренность бутонов вытекает, образуя миниатюрные бутоны. Маленькое тёмно-зелёное тазовое дно. В глубине уродливых гор. Где твоё мёртвое каменное сердце нависает над открытой бухтой. Как заброшенная точка с красным сердцем вослед.